– Извините ещё раз, пожалуйста, как там дела у Леденцовой Светланы?
Медсестра позвонила по телефону и улыбнулась:
– Всё хорошо. Поздравляем – у Вас мальчик!
Беспокойство стремительно самоликвидировалось, не оставив ни малейшего следа, как будто не было даже тени переживаний:
– Спасибо, я знаю, что мальчик!
Иван выпрямился и впустил в себя предвкушение настоящего счастья, а сотрудница из окошка добавила пару ложечек мёда:
– Состояние обоих нормальное. Ждите, сейчас к Вам выйдут и скажут подробности.
Иван выдохнул жалкие остатки неопределённости. Теперь радостная дрожь, с барабанщиками в первых рядах, бодрым маршем занимала пространство всего тела. Тепло свободно растекалось по артериям и венам, заполняя мельчайшие капилляры, а невидимые труженики организма, благодаря воодушевлённым нейронам, растянули рот в блаженную улыбку. Иван наклонил голову, чтобы никто не заметил выступивших слёз (мальчики не плачут!), сильно сжал кулаки и потряс ими перед собой:
– Сынок!!!
Прошёл ещё час тишины. Иногда человек в белом показывался из-за двери, но выкрикивал чужую фамилию, и Иван послушно опускался на лавку. После очередного «холостого выстрела»:
– Петрова! – Иван осторожно подошёл к знакомому окошку. – Извините. Про меня, наверное, забыли – Леденцова.
Медсестра подняла брови:
– А к Вам разве ещё не выходили? Странно…
Медик позвонила, назвала фамилию, подождала…
Переспросила, пожала плечами и перезвонила кому-то другому. Что ей ответили на том конце телефонной линии, Иван не слышал, но он увидел, как лицо медсестры заметно заострилось и стало тревожным. Тревога ударила под ребро колоколом взволнованного сердца, десятикратно усилилась, пробежала по лицу Ивана и превратилась в беспокойство.
– И что делать? – медработник покачала головой, прислушиваясь к абоненту на другом конце провода. – Ну, я не знаю… – опустила телефонную трубку на рычаг и обратилась к Ивану, – посидите, к Вам выйдут.
Иван отчётливо осознавал нестыковку вопросов и ответов этого телефонного разговора:
– Но ведь всё в порядке?
Медик не проронила ни слова.
Голос Ивана предательски дрогнул:
– Вы мне сказали, что всё в порядке. Родился мальчик…
Медсестра хранила молчание. Быстро взглянув на Ивана, она отрицательно покачала головой.
Сердце уже вовсю отбивало набат, загоняя бурлящую кровь в растерянную голову:
– Что – нет? Не говорили?
Сотрудница по-прежнему рассматривала стол:
– К Вам сейчас выйдут.
Такого поворота Иван даже представить себе не мог. Теперь он ощутил на себе избитое выражение «колени подогнулись от страха». Они действительно подогнулись, а всё его тело трясло. Предательски заныл низ живота, как будто мгновенно весь организм дал системный сбой. Несмотря на навалившуюся слабость, сидеть Иван не мог, лежать не было возможности, стоять толком не получалось. Прислоняясь к двери, углу или стене, Иван болтался в тесном пространстве, на физическом уровне ощущая несправедливость и нереальность происходящего с ним. Он отчётливо помнил, как спокойно сказал жене: «Не бойся, все же рожают, и ты родишь», – когда та собиралась рожать дочку. Приблизительно так он относился и ко вторым родам: «Это примерно так, как в армию сходить, – только быстрее и результат на лицо!» А тут из подсознательных глубин растерянного рассудка вылезло незнакомое доселе состояние всепоглощающего ужаса от предчувствия уже случившейся катастрофы, известие о которой от него пытаются скрыть. Страх намертво скрутил душу, заставив дрожать безвольное тело.
