Наши лучшие дни - страница 10

Лиза рассмеялась:

– Я будто пьяная, честное слово, Гусенок. От счастья.

– Это естественно. И твое повышение нужно отметить.

– Я еду домой. Как раз на парковку «Бинниз»[7] выруливаю.

– Где сбываются все мечты.

– Райан будет рад, правда ведь? – Лиза единственная из сестер говорила с Грейс как с ясновидящей.

– Разумеется. Не волнуйся, Лиза. Ликуй и торжествуй. Все супер.

– Теперь я застрахована от увольнения.

– Хорош хвастаться. – И тише, с легким заискиванием – потому что, кажется, никому еще такого не говорила, кроме другой старшей сестры: – Я тобой горжусь.

Лиза ответила не сразу, и голос был растроганный – того и гляди расплачется:

– Спасибо тебе, Грейси. Я… я эмоциями фонтанирую. Не помню, когда в последний раз такое чувствовала. Кажется, никогда.

– В подробности посвятишь? Канцтовары, к примеру, за счет колледжа? И как насчет эмоционально зрелых старшекурсников?

– Из-за них-то я контракт и подмахнула. – И вдруг, словно опомнившись: – Погоди, Гусенок, а у тебя-то новости есть?

Грейс почему-то молчала. Взгляд ее скользнул через балконную дверь к столу. К конверту.

– Грейси, алло?

– Вообще-то… – Неизвестно откуда в голосе взялись оптимистические нотки. – Я только что получила один конвертик… из Университета Орегона.

А что? Конверт – вон он. Формально если подходить, Грейс не лжет.

– Что ж ты сразу не сказала?! Господи! Грейси, да это же просто фантастика! Я знала, я чувствовала… Подумать только – моя сестренка станет адвокатом! Тот самый Гусенок, которому я меняла подгузники! Ты ведь знаешь, что я их меняла, верно?

– Данный факт уже доводили до моего сведения.

Приятно было сравнять счет, пусть и на словах. Особенно после упоминания о смене подгузников, после подчеркивания девятилетней разницы в возрасте между Грейс и Лизой. Вдобавок Грейс ведь еще не солгала, даром что учащенное сердцебиение свидетельствовало об обратном. А в следующую секунду Лиза сама все за нее сказала:

– Я ужасно тобой горжусь, Грейси. Мама с папой уже знают?

Грейс ответила после паузы:

– Нет, я прикидываю, как получше подать им новость.

– Удивительный день сегодня!

Из трех старших сестер Лиза была не только самой неинтересной в личностном плане, но и самой доброй. Грейс сделалось стыдно.

– Слушай, Гусенок, мне сейчас надо домой. Но мы ведь еще поговорим, да? Мама и папа будут на седьмом небе! И знаешь что? Тебе тоже следует устроить сегодня праздник. Кстати, не волнуйся: я не стану требовать, чтобы ты говорила мне «Профессор», – если, конечно, ты не потребуешь обращения «Ваша честь». Я тебя люблю.

– Конечно, конечно. Езжай, Лиза, я все понимаю. Я тоже тебя люблю.

Нажав «отбой», Грейс поднялась (со скрипом, потому что заныли все суставы, будто стартовал ускоренный процесс старения) и прошла с балкона в кухню, удерживая взгляд на конверте. Вдруг за то, что она не опустилась до прямой лжи, что пробалансировала на недомолвках, ей будет награда? Мама говорит, иногда добрые вести расфасованы в миниатюрные упаковочки. Жители штата Орегон заботятся об экологии, а значит, не станут транжирить бумагу. Ограничатся листочком с парой фраз: «Вы приняты! Подробности на нашем сайте».

Грейс достала из ящика кухонный нож. Папа воспитал в ней и сестрах привычку аккуратно вскрывать конверты, чтобы бумага с краев клочьями не торчала. Касательно судьбы Грейс родители демонстрировали оптимизм, все на своем пути сметающий. Не сомневались, что младшенькая поступит на юрфак, будет получать хорошую стипендию и уверенным шагом двигаться к пику карьеры – престижной должности в Верховном суде США.