По запаху пирога, который бабушка обычно пекла с джемом из черной смородины, и по уверенному голосу, отчетливо слышавшемуся даже в прихожей, Кира сразу же поняла, что у бабушки в гостях ее давняя приятельница Вера Максимовна Лукомская.
– А вы, моя милочка, в курсе того, что дочь Анны Петровны ушла из школы, где преподавала математику, и решила, как это сейчас модно, открыть свое дело? – донеслись до Киры, переобувавшейся в коридоре, слова Веры Максимовны, в интонации которых звучало несомненное сомнение в успехе дочери Анны Петровны.
Кира мысленно представила себе, как Вера Максимовна в этот самый миг отставляет в сторону чашку с чаем и поджимает краешки своих накрашенных губ.
– Не знаю, не знаю, что из этого получится. Я, конечно, понимаю, что поднимать двоих детей после развода нелегко, но стоило ли менять свою должность, хоть и с небольшой, но гарантированной зарплатой, на право быть владелицей отдела нижнего белья, пусть даже это белье самого лучшего качества? – снова послышался голос Веры Максимовны. – К тому же прямо напротив нее два дня назад открылся отдел нижнего белья. И тоже женского. Как мне сказали знающие люди, открыл его какой-то отставной полковник. Да-да, и сам за прилавок встал. Нынче, дорогая моя Нина Григорьевна, действительно, как поется в песне, пришли другие времена.
– И что же, этот полковник так хорошо разбирается в женском нижнем белье? – вздохнула Кирина бабушка.
– Ну, об этом я вам пока ничего сказать не могу, но одна моя приятельница – она раньше заведовала комиссионным магазином – уже дважды консультировала его по поводу оформления витрины, – многозначительно понизила голос Вера Максимовна.
Вера Максимовна относилась к той категории женщин, которые считают себя непревзойденными знатоками в вопросах семьи и брака, а потому могут уверенно не только рассуждать на эту тему, но и делать безапелляционные выводы. От пристального взгляда Веры Максимовны никогда не ускользало ни одно важное событие, случавшееся в Болотинске. Вера Максимовна до выхода на пенсию руководила отделом кадров в администрации города и не раз намекала Нине Григорьевне, что благодаря оставшимся у нее связям могла бы пристроить внучку подруги на какую-нибудь должность. «И светло, и чисто, и начальство рядышком, а значит, вовремя заметит и отметит», – не раз твердила Нине Григорьевне практичная Вера Максимовна, но Кира всегда отказывалась от столь заманчивого предложения. Ей не хотелось, чтобы бабушка хоть чем-то была обязана Лукомской.
– А вот и Кируся! – пропела Вера Максимовна, когда Кира зашла к бабушке в комнату, чтобы поздороваться с гостьей. Кира терпеть не могла, когда Вера Максимовна называла ее Кирусей. Ее так и подмывало сказать что-нибудь едкое в ответ, но ради бабушки она сдерживалась. – Ты еще не завела себе мальчика?
У Веры Максимовны была привычка называть всех мужчин, невзирая на их возраст, мальчиками. У Киры, не любившей Веру Максимовну, на языке так и завертелся ответ, что завести можно кота или собачку или еще какое-нибудь домашнее животное, но она вновь пересилила себя и вежливо произнесла:
– К сожалению, в наши дни на всех мальчиков не хватает.
– Еще бы! – воодушевленно воскликнула Лукомская. – Поэтому надо хорошенько постараться, чтобы раздобыть его, милочка! А в нашем городе, как ты сама знаешь, сделать это не так-то уж и просто!
