Наши за границей - страница 54

Ну что делать? Натянула я на себя самые что ни есть модные тряпки и пошла в молл устраиваться продавщицей. Заполнила кучу анкет, жду – ответа нет. Пошла по второму кругу, все говорят: «Ваши бумаги рассматриваются, мы вам сообщим». А время идет, две недели промелькнули только так, и вдруг в отделе нижнего белья, куда я зашла напомнить о своих бумагах, ко мне вышел мужчина – завотделом, весь такой благоухающий, в розовом пиджаке – мечта недалекой незамужней женщины, и говорит: «Заходите, мы как раз хотели вас на интервью вызвать». Но я хоть и в штанах немыслимых и в блузке необыкновенной, голова-то у меня работает, сразу поняла, что роза эта благоухающая моих бумаг в глаза не видела. Но мне-то что, мне на работу надо. Поболтали с ним о том о сем, вдруг говорит: «Извините, мне выйти нужно, поговорить о вас со своим супервайзером». Зашел он в соседнюю комнату, слух у меня острый, слышу, как он меня своему другу нахваливает, какая я бабец и что во мне хорошего, в конце слышу: «Хорошо, бери, там видно будет», – и оба засмеялись. Вошел в комнату весь улыбающийся и говорит: «Мы вас берем на работу. Выходите через неделю в понедельник». И называет, сколько они мне в час дают. Я быстренько все перемножила, и цифра мне показалась очень даже неплохой. Попрощались, поулыбались – и я ушла. Еду в машине счастливая-пресчастливая: работу нашла, работу нашла! Голубоглазый Швед, как узнал, сколько мне дали, сразу мой восторг притушил, но я все равно была счастлива. А в четверг, за четыре дня до начала работы, встретилась мне одна моя знакомая и предложила пойти с ней на курсы риелторов, учиться дома продавать. Я поговорила с Летучим Голландцем, он сказал, что это гораздо лучше, чем в отделе нижнего белья за прилавком стоять. Так я стала риелтором, потом организовала свою строительную компанию, которая меня в могилу скоро и загонит. Потому что не женское это дело – за строителями следить, подрядчиков проверять: каждый считает своим долгом надуть тебя, это же спорт такой в Америке. Кто кого надует.

Почему мы развелись с Летучим Голландцем? Не знаю, поначалу я думала, что он завидует моим успехам в строительном деле, но потом поняла, что ерунда это. Год мы мучились, я беспрерывно плакала и ничего не понимала. Все нормально, вдруг начинает: «У тебя есть четыре выбора, если ты сделаешь так и так, я тебя из дома выгоню, если так, я твоих родителей отправлю в Харьков, а если, не дай бог, так поступишь, то вообще тебе лучше не жить». Я, естественно, плачу, ничего понять не могу, какой выбор, о чем речь идет, а он смотрит, как я реву, и добавляет: «А если сделаешь вот это, я тебя просто в тюрьму посажу!» Я еще пуще реветь начинаю, все его слова мимо ушей пролетают, а он от моих слез еще больше нервничать начинает. Не доверял он, что ли, мне, думал, что я его ограбить хочу, – не могу понять. Так почти целый год он меня до слез доводил, а потом вдруг вещи свои в чемодан побросал и уехал. А мама моя весь этот год прямо как невинное дитя была: «Юленька, что ты плачешь? Голубоглазый Швед, что ли, тебя обидел? Ну прости его, он же хороший человек». Папа к тому времени умер, так что всего это он не застал. Я после этого года очки стала носить.

Сейчас Голубоглазый Швед – мой лучший друг, надежнее человека у меня в жизни нет и не было. Когда мне особенно плохо приходилось, он всегда мне помогал, а когда я заикалась, что вот выкручусь и деньги отдам, он отвечал: «Пойми, у меня их так много, что лучше не спрашивай. Возьми и не думай, что отдавать придется».