– Чего? Поезд? Ты издеваешься? – моя голова автоматически посчитала время, которое я потрачу на поездку. «День туда. Один день там. Плюс день обратно. В лучше случае – три дня». А потом я посмотрел на билеты и ужаснулся.
– Я не понял, я в Арктику еду, что ли?
– Так ты послушай сначала, – Слава предложил мне сигарету. Я взял, закурил. Он продолжил: – Ты едешь в поселок Белый Рог. Это небольшая деревня в Уральских горах. Как ты будешь действовать? Сегодня, в 21.12, – он посмотрел в билет, – ты садишься на поезд до Казани, там делаешь быструю пересадку до Екатеринбурга. На втором поезде доезжаешь до станции Геологической, и уже оттуда садишься на электричку до Нижнего Рога. А там… – он пожевал сигарету, – тебе нужно подумать. Видишь ли, в Белый Рог ведет одна дорога из Нижнего Рога. Автобусы туда не ходят. Тебе придется найти среди местных того, кто сможет добраться до Белого Рога. У нас есть там один человек – Навруз Нагаев. Когда приедешь в Нижний Рог, позвони ему, он постарается помочь. Так ты доберешься до Белого Рога. По моим подсчетам, управишься за три дня. А вернуться – плевое дело, – он постучал по билетикам на обратную дорогу.
– Слава, это издевательство! – я не смог скрыть негодования.
– Давай я тебе все запишу…
– Постой. Ты… Господи, это звучит страшно. Как я все это проверну?
– Ну Вить, хочешь, чтобы я поехал? Ну сколько можно? – он сделался грубым.
– Прости, но…
– Вить, ради меня, ну! Ты ж понимаешь, что это нужно сделать. Посмотри на это с другой стороны. Ты сейчас только о цикле думаешь, а тут съездишь, отдохнешь, на природу полюбуешься. Я тебе денег дам, снимешь домик на ночь прямо у подножья горы. Голову разгрузишь, материалы с собой возьмешь, поработаешь. Одни плюсы!
Когда Слава это сказал, меня вдруг отпустило. Ведь раньше я не смотрел на это как на путешествие. Вдруг осознал, что смогу многое увидеть. Возможно, поездка придаст мне сил и даст новые идеи. Это было так очевидно!
– Запиши все. Если я пропущу поезд или станцию, пиши пропало.
– Значит, смотри: когда приедешь в Нижний Рог, узнай про Назара. Он точно там бывал. Может, кто для некролога чего подскажет. Хочется хороший текст написать, все-таки и читателям он нравился, и спонсорам, – он опустил глаза, – да и я о нем плохого сказать не могу. А когда в его деревушку приедешь, найди его дом. Я сейчас письмо напишу, передашь вместе с деньгами. Чайку с его матерью выпей, расскажи, как мы все уважали ее сына.
– Постой… А она в курсе, что сын-то умер?
Тут глаза Славы округлились.
– Е-мае! Точно. Так, это все меняет. Черт!
– А чего ты-то переживаешь? Это не тебе, а мне нужно передать матери весть о том, что ее сын умер!
– Так. Хорошо. Сделаем так. Я напишу все в письме. Ты передаешь ей, она прочтет, – он судорожно пытался найти правильные слова, – а потом скажешь: «Мне очень жаль. Примите наши соболезнования и вот это» и передашь ей конверт.
– Слав, я понял, не нервничай. Я постараюсь сгладить углы.
– Хорошо. Потом поспрашивай ее и всю семью о нем. Запиши все. А по приезде посмотрим, что можем сделать. Выпуск с некрологом отправим в Нижний Рог, может, кто-то сможет передать его маме. Прочтет.
В этот момент он поутих. Сигарета в губах потухла; он перестал нервно хрустеть пальцами.
– Так, сейчас я займусь письмом. Ты иди перекуси, покури. Зайдешь через двадцать минут. А потом свободен – тебе нужно собираться. Давай, не прощаемся…
