– Назар, привет! – я столкнулся с ним на лестнице в доме журналистов.
– Привет, – мы пожали друг другу руки.
– Ты куда собрался? Рабочий день еще не начался, а ты уже линяешь? – в тот момент я и почувствовал этот странный запах.
– Нет, нужно срочно в типографию сбегать.
– Тогда не буду задерживать, до встречи!
– Вить, подожди, можно тебя на секунду? – он взял меня за локоть и отвел в сторону, на лестничную площадку.
– Что такое?
– Можешь, – он приблизился так, будто хотел поделиться секретом, – не говорить никому, что сегодня видел меня?
– А что такое? – я пошатнулся, но не от просьбы Назара, а от запахов. Изо рта у него тянуло гнилью и сигаретами, при том, что он не курил.
– Просто… просьба такая, – он сделал виноватый вид.
– Хорошо, как скажешь.
– Вить, спасибо тебе!
Он снова пожал мне руку и устремился вниз.
Назар никогда не казался мне противником гигиены. Я не раз видел, как он подолгу сидел за своим рабочим столом и натирал ботинки пастой Гойа. Он не выходил из дома без расчески в нагрудном кармане. Но в тот день, почувствовав от него странный запах, я не смог удержаться и обратил внимание на его зубы. Казалось, его десны в некоторых местах побелели, а в некоторых приобрели бурый оттенок. И шея – странные язвочки виднелись из-под воротника. Большего мне заметить не удалось, так как стало неловко разглядывать товарища. Я бы и не вспомнил тот момент, если бы не новость о его смерти…
…После разговора со Славой я вернулся в общий кабинет, где до сих пор шел спор о теме цикла.
– Ну, что там? – спросила Зина.
– Я… – я все еще не мог прийти в себя от новости, – думаю, Вячеслав сам вам расскажет. А пока, наверное, стоит продолжить.
– А что продолжать? Мы уже решились на «горизонт событий», правильно? – Миша обращался ко всем.
Я двинулся к своему месту за длинным столом.
– Да кто решил-то? – Зина перешла на крик.
– Ты издеваешься? Да я…
Голоса моих коллег ушли на второй план – я провалился в свои мысли, мысли о Назаре. У меня не шел из головы тот факт, что я, возможно, последний, с кем он говорил. И что же такое было с его зубами? Разве от кариеса или стоматита люди умирают? И почему он вдруг закурил? А может, он курил, но просто хорошо шифровался? Получается, я его больше не увижу? Смерть для меня – дама незнакомая. На своем веку я еще никогда не хоронил ни родных, ни друзей. Я не знаю, что такое горечь утраты. Поэтому мое отношение к смерти всегда было отрешенным и неясным. Еще эта просьба со стороны Славы… На самом деле, я его понимал: он не хотел отправлять в Белый Рог кого-то другого, так как мог доверить крупную сумму только мне. Да и в таких дружеских отношениях он больше ни с кем не состоял. Как я мог отказать? Но… Ведь мог.
– Вить! Витя! – Зина пощелкала пальцами перед моим лицом.
– Прости, я… – от смущения я начал перебирать бумаги на столе.
– Так, привет всем еще раз, – в кабинете вошел Вячеслав.
– Слав, ну что такое? Все пришли вовремя. Ждем только тебя…
– Так, Зина, хватит, – Слава пребывал в дурном настроении. – Виктор вам сказал уже?
– Нет, а что случилось? – обеспокоенно спросила Зина.
– Товарищи, должен сообщить вам страшную новость. Назар Волков, наш репортер, чья работа всегда была ценна для нашей редакции, покинул этот мир.
В кабинете воцарилась давящая тишина.
– Ну что вы молчите, скажите что-нибудь, – Слава сел на свое место, налил себе воды. Он не знал, куда деться. Ему еще не приходилось сообщать такие новости.
