– Гамильтон! – заорал Ли.
Обернувшись, Бен увидел мужчину, который вышел на заднюю платформу покурить. Это был один из тех, кто открыл по ним огонь из здания вокзала. Глаза его расширились, спичка повисла в воздухе и погасла. Он потянулся к кобуре, но на этот раз Бен среагировал быстрее и, прицелившись, четырежды выстрелил из «кольта». Первые три выстрела ушли в «молоко», потому что машина под Гамильтоном ходила ходуном; четвертый попал немцу прямо в грудь. Тот выронил оружие, перевалился через низкие перила и, будто в замедленной съемке, упал с поезда. Бен чуть было не отправился следом, когда машина переехала через труп.
Ли поднажал, и из-под капота повалил пар, едва не ослепив Гамильтона. «Форд» бампером врезался в поезд, и Бен, ухватившись за единственный уцелевший «дворник», полетел вперед. Цепляться больше было не за что, да еще мешал пистолет в руке, и парень начал сползать по капоту вниз.
Увидев, к чему все идет, Гаррисон Ли замедлил ход, оторвавшись от поезда метров на десять, затем снова нажал на газ. Двигатель возмущенно взвыл.
– Встань на колени, ни за что не держись и приготовься! – крикнул Ли.
– Да вы что, спятили?!
Гамильтон заткнул «кольт» за пояс и, следуя приказу – неважно, насколько безумному, – развернулся лицом по ходу движения.
Последние метры между машиной и несущимся поездом преодолели меньше чем за десять секунд. Передний бампер снова впечатался в поезд. Удар был такой силы, что Бена запустило вперед, как из катапульты. Он пролетел через завесу пара от перегревшегося двигателя, из-за которой внезапно возникли перила. Юноша подтянулся, перевалил через перила и сполз на платформу, с трудом восстанавливая дыхание. Далее вставал вопрос: как попасть внутрь, когда там по меньшей мере с десяток вооруженных людей? Ответ не заставил себя долго ждать.
Гаррисон Ли, выжимая из машины последние соки, съехал с колеи направо и поравнялся с пассажирскими вагонами. Единственным уцелевшим глазом он разглядел изумленное лицо коротышки эсэсовца, генерала Гётца. Осклабившись, Ли достал «кольт» и принялся палить по окнам комфортабельного спального вагона. Фрицы были совершенно к этому не готовы. Посыпались стекла, пули летели в разные стороны – как минимум три достигли цели, – но в Гётца Гаррисон, скорее всего, не попал.
Бен понял: пора. Он сделал глубокий вдох и встал. Ноги больше не дрожали, лихорадочно бившееся сердце немного унялось – достаточно для того, чтобы привести импровизированный план в действие.
Гамильтон повернул ручку и шагнул в вагон. В углу прятались испуганный кондуктор и один из механиков состава. Бен прижал палец к губам и побежал дальше, на открытую площадку между вагонами. Он распахнул очередную дверь. В центральном проходе корчились, силясь подняться, вооруженные люди, а еще как минимум двое стреляли из пистолетов-пулеметов через разбитые окна. Бен тоже открыл огонь, стремясь в первую очередь избавиться от наиболее очевидных угроз – людей у окон. Затем два раза выстрелил по тем, кто пытался встать. Тут он увидел, как по проходу рванул Гётц, и прицелился. Щелчок. В «кольте» было пусто. Бен огляделся. Один из лежавших в проходе раненых немцев шарил рукой по полу. Увидев, что он ищет, Бен яростно пнул лежащего прямо в подбородок – удар отправил немца в тысячелетний рейх, – наклонился и подобрал пистолет-пулемет. Не мешкая, перепрыгнул через мертвых и умирающих охранников и погнался за генералом Гётцем.
