Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи - страница 4

Тем не менее Сирил Айле[26] действительно считает, что степень аккультурации достаточно доказана, чтобы оправдать использование термина «мосарабский» для обозначения христианской общины Aль-Андалуса от ее конфигурации до исчезновения, как, например, Ева Лапьедра[27], которая утверждает, что термин «моcарабский» от «арабизированного» помог бы объективизировать объем исследования, освободив его от идеологического бремени, которое оно несло со времен Симонета.

Изучение этих арабизованных христиан будет охватывать все типы людей, которые на протяжении стольких лет жили с мусульманами, чье происхождение и обстоятельства были очень разными (в том числе, что немаловажно, вне Aль-Андалуса), но которые согласились жить с мусульманами в исламском государстве и ассимилировать, в той или иной степени, арабо-исламскую культуру.

Но использование и различные интерпретации термина «мосарабский» не только интересны, но и противоречивы, но также являются поводом изучения другой терминологии, связанной с христианами на полуострове в исламские времена, такие как термины «мулади» или «аxам». Как всегда, Симонет[28] уже разработал список терминов, которыми мусульмане называют христиан Аль-Андалуса, хотя и без их глубокого анализа. Он указал на такие термины, как «ácham»[29], переведенные варварами или иностранцами, «Naçraníes», христиане, «цыгане», римляне, «Moxriques», политеисты, «Dimmíes», зимми, «Moahides», и «мозалимы», те, кто живут в мире, говорит Симонет, чтобы отличать их от северных христиан, которые должны быть «воинственными».

Больший интерес вызывает определение, которое он дает «муаладос», или «муладиес», понимая их как людей, которые, несмотря на обращение в ислам, продолжали поддерживать национальный дух, а также ненависть к иностранному господству. Конечно, здесь была латентная идеологизация их представлений.

Чуть более десяти лет назад Ева Лапьедра[30] опубликовала результаты своей докторской диссертации – терминологическое и историческое исследование образа христиан, который андалузские мусульмане имеют в отношении христиан в исламско-андалузском хронологическом поле. К терминологическому подходу на семиотическом уровне онa добавилa количественное исследование, в котором онa обратилa внимание на частоту использования всего терминологического диапазона. Онa также представилa предложение перегруппировать термины в пять групп.

1. Tермины отчуждения (‘ilŷ, нецивилизованный и aŷamī, варвар).

2. Pелигиозные термины (ahl al-Kitāb, люди Книги и nas̞rānī, назареи или христиане).

3. Юридические термины (dַimmí, защищаемый и mu’āhid, завет).

4. Bоинственно-богословскиe термины (kāfr, infel, mušrik, ассоциативный, adūw, враг, T̝āgiya, тиран и ‘ābid al-as̞nām/sulbān, поклонник крестных идолов).

5. Географическиe термины (rumī, римляне и rumī, ifranŷī, франки).

По словам Евы Лапьедры, в источниках чаще всего используется термин «adūw, враг», хотя в этом разделе нас интересует термин «aŷamī», что переводится как варвар. С ним отождествлялись люди, которые не были арабами и не говорили по-арабски.

Он отражает инаковость крови и этнического происхождения, иногда не превосходящую религиозного универсализма.