Неужели в самом деле придётся пройти через эти… нападки? Неужели никак нельзя сократить время наших встреч до пары минут в день за завтраком или вовсе видеться мимолётом? Как нормальные муж и жена, объединённые фактическим браком?
Только заинтересованность вампира не оставляла особых шансов. Пусть после поспешной свадьбы через несколько дней от возвращения с эльфийских земель мы неизбежно сталкивались – всё казалось относительно безобидным. Он не позволял ничего более поцелуев пальцев, коротких прикосновений, едва ли способных смутить даже ценителей чести, и ни разу не заговаривал о чём-то большем. Всего лишь намёки, игра слов, смысл которых при должном старании можно было толковать в свою угоду… до условия взамен на возвращение в школу.
Стоило ли соглашаться?
Близость ночи поразительным образом обесценивала причины принятого решения. Никакие доводы уже не казались достойной заменой. Ни стремление к независимости, ни тяга к остаткам свободы – гордости магического сообщества, ни желание доучиться под иллюзией безоблачной жизни.
Только кого я обманываю? Для кай-ар нет никой нужды в обучении стихийной магии, для сбежавшей кайр-ар не будет спокойного будущего. Сколько бы я не притворялась перед другими. Да и о какой свободе можно говорить, когда брачное кольцо обхватывает палец, а общество давно определило место жене влиятельного господина? Где отыскать независимость, когда обязательства диктуют правила? Что, в конце концов, я на самом деле так отчаянно хочу доказать? Что мои решения имеют цену? Что с моим мнением Сентьону придётся считаться? Но имеет ли это значение, когда он всё равно добивается своего, пусть и иными способами?
От неожиданного вывода замерла посреди комнаты.
Всемогущий! До чего я дошла! Уже подумываю отдать контроль над жизнью в чужие руки! Да кому! И всё из-за боязни близости? Что я, в самом деле, как запуганная девчонка?! Разве мне нечего противопоставить? Разве мысли о нём способны лишить воли? Пусть выбраться из этого брака больше не представляется возможным, но неужели я не найду способа справиться и уравновесить навязанные отношения?
Осознание, словно Божественное просветление, придало сил и бодрости духа.
Ни за что не позволю отобрать право выбора. Никому.
В решительном порыве вышла из покоев для вечерней прогулки на свежем воздухе.
Но что делать с местью эльфийского народа?
Страшно было вообразить, на что способны истинные мастера по сокрытию чувств. Если даже бывшие прислужницы без промедления были готовы преподнести себя в жертву, то что говорить о посторонних для них? Что они могут сотворить с моей семьёй и близкими всего лишь для доказательства решимости испортить мне жизнь? Насколько их гнев силён? Насколько мой уход непростителен?
Сколько бы ни думала, ответы пугали.
Действия Сентьона Кельна можно предугадать и предложить нечто взамен. Он сам готов идти навстречу, но что предпримут те, для кого жизнь простых жителей подобна разменной монете? Как они планируют поступить со сбежавшей кай-ар? Вернуть или избавиться?
И я не знала, чего стоит бояться больше. Потому как прощение без наказания едва ли знакомо им. Потому, что вернуться к обязанностям кай-ар — значит стать подобной. Мучить, чтобы исцелить и продолжать снова.
Перед глазами против воли встал образ Алейрона, когда Элкари движением пальцев переломала ему кости. Из-за меня. Потому, что тот не выказал должного уважения. В наказание…
