Дальше еще шло благословение, но его уже никто не слушал. Народ задвигался, а мэтр принялся пояснять:
-- Нет-нет, госпожа фон Розен. Я не буду этим заниматься. Эти самые вазы и рукомойники надлежит отдать немедленно. Отец Инкис проследит, дабы их получили именно те, кому они причитаются.
-- Мэтр Фонкер, мой муж не желает принимать опеку над девочкой. Но он позаботился о ней! Мы желаем составить документ, что опекуном дочери барона будет госпожа Любава фон Розер. Это будет вполне богоугодным делом: вдова замолит грехи мужа!
-- Белинда… -- нерешительно начал Варуш. Это было единственное слово, которое я услышала от нынешнего барона фон Розера. Жена глянула на него, и он осекся, так и не сказав того, что хотел.
-- Составьте договор об опеке прямо сейчас, мэтр Фонкер, будьте добры. Когда вдова будет переезжать в свои владения, – эти слова Белинза выделила насмешливым тоном, – она заберет сиротку с собой.
-- Как прикажете, светлая госпожа, – мэтр кивнул и начал составлять бумагу. Я терпеливо ожидала окончания концерта. Для моей задумки мне нужно было максимальное количество свидетелей. У меня самой физически не хватит сил воевать с сестрицей, но против законов и осуждения соседей она пойти не сможет.
Документ мэтр составил, но возникла заминка, когда он попытался отдать мне те самые золотые, что положены опекуну. Белинда подняла крик, но быстро взяла себя в руки:
-- Мэтр, эти деньги по праву мои! Дело в том, что я уже отдала сестре такую же сумму. Вот, у меня есть расписка. Да и она не станет отрицать!
10. Глава 10
Мэтр и все присутствующие уставились на меня, а я ласково улыбнулась сестрице и сказала:
-- Думаю, ты не поняла, Белинда. Да, я взяла у тебя деньги. Но я взяла их за то, что согласилась на опеку, не более. Раз по завещанию еще положена плата опекуну, я заберу и ее. Или же могу вернуть тебе всю сумму, и ты сама будешь замаливать грехи моего мужа, – я аккуратно положила на стол перед мэтром мешочек золотых монет.
Белинда закусила губу. Она-то явно рассчитывала, что вернет отданные мне деньги с помощью завещания. Крылья носа у нее раздувались. Не знаю, чем бы все кончилось, если бы не вмешался отец Инкис:
-- Жадность – грех, дочь моя. Ежели покойный барон завещал опекуну деньги эти, то опекуну они и должны пойти. Ты же желаешь удалить сироту из дома близкой родни, – мужчина укоризненно покачал головой, – но не желаешь вознаградить вдову за хлопоты. Так негоже!
Сейчас сестрица походила на затравленную крысу. Она с ненавистью глянула на меня, потом на своего мужа, который стоял рядом, слегка покачиваясь, потом на мешочек с деньгами…
-- Я не считаю это справедливым, святой отец, – наконец ответила она довольно спокойным голосом. – Но раз церковь думает, что нужно поступить так, кто я такая, чтобы спорить с ней?!
Я в очередной раз поразилась тому, как быстро она соображает. А сестрица между тем ласково сказала:
-- Хорошо, отец Инкис. Я и муж проводим вас и соберем все, что покойный барон оставил в дар храму и обителям. А Любаве я сейчас пошлю доктора. Барон Биор, – она взглянула на молчаливого мужчину, – вы тоже можете забрать шпагу сейчас. Я в точности выполню волю покойного, – она набожно обмахнулась большим пальцем.
Мне же сестренка улыбнулась почти нежно и добавила:
-- Ложись, Любавушка, ты совсем бледная! Тебе и так тяжело, бедняжка! Пусть мэтр отдаст эти деньги тебе, я не стану возражать. Документ готов, мэтр Фонкер? Варуш, распишись и поставь печать.
