- Делайте что-нибудь!
- Вы ранены, дайте я осмотрю вас, - поворачивается к нему медсестра.
- Делайте что-то, спасайте её! - отталкивает от себя чужие руки.
Даже не понимает что ранен, боли нет он её не чувствует, только кровь сочится сквозь рукав пиджака.
- Ей возможно уже ничем не помочь, - сказал кто-то из них.
Черная туча встала перед глазами Давида, заполонила всё. Он ничего не видит, но пытается смотреть сквозь непроглядное пространство, чтобы снова увидеть лицо Тины. Оно тает укрытое чем-то серым и почти исчезает, но потом опять врывается сознание и Давид резко понимает только что сказанные слова.
- Что, сука! Если ты не спасёшь ее, клянусь…
- Прекратите угрожать, вы видели сколько людей погибло, думаете, они этого хотели?
- Мне на них плевать, я хочу, чтобы вы спасли Тину!
Взгляд стеклянный. Безумный, злой. И отчаянный.
Кровь сочится с руки прямо на пол скорой, но Давид не даёт осмотреть руку.
- Если вы ее не спасёте...
- Не надо меня пугать! - повысил голос доктор.
Что-то щёлкнуло в голове и Давид перестал быть злым, он почувствовал, как на глаза его набегают слёзы.
- Умоляю вас, просите, что хотите, только спасите ее.
В больнице он бежал за каталкой, рвался в операционную, но его скрутили и непонятно как сумели уколоть.
Сквозь помутившееся сознание, последнее, что он помнит - если они не спасут Тину, он перестреляет их всех.
7. 7
Открыл глаза. Белые стены больничной палаты.
Давид резко дернулся, попытался встать. В голове туман. Неясно, утро или вечер.
День. Кажется сейчас день. За шторой, в желании ворваться в комнату, бьются лучи яркого солнца.
Давид сел на кровати. Нужно срочно куда-то идти, но куда? Сразу не смог вспомнить.
В голове запульсировало – Тина!
Резко встал, голова закружилась. Что-то стягивает руку. Медленно, как в тумане посмотрел. Рука перевязана у предплечья.
Двинулся к выходу, толкнул дверь. На стуле рядом с дверью полицейский сразу встал.
- Вам нельзя выходить.
- Пошел к черту! - оттолкнул Давид патрульного, но парень крепко схватил за руку. - Не останавливай, мне нужно идти.
- Вы никуда не пойдете, вы под арестом.
- Мне плевать, я хочу видеть Тину!
- Нельзя!
Небольшая борьба и Давид в наручниках снова в комнате.
- Позовите доктора и моего адвоката. Что за хрень, что за прятки? Ты ещё пожалеешь, урод!
В голове уже немного прояснилось, стало окончательно понятно - выйти не удастся.
- Зови доктора, я сказал! - выкрикивает Давид.
Беспомощный. Ни его парней из охраны, ни оружия, ничего. Впервые за много лет такой беспомощный.
Вскоре дверь открылась, вошёл человек в костюме доктора. На бейдже имя отчество и фамилия, но Давид как не пытается, не может прочитать, все ещё рябит в глазах.
- Добрый день, Давид Муратович, - голос доктора приятный, успокаивающий.
- Где она, что с ней?
Доктор остановился недалеко, явно боясь подойти.
- Вы о вашей жене?
- Ну о ком же ещё?
Доктор посмотрел в сторону, потом снова на Давида и это плохой знак. Ищет слова, подбирает что сказать.
- К сожалению...
- Она жива? - проговорил, чувствуя как холодеет все внутри, и повторил словно цепляясь за эти слова в последний раз, - Она жива?
- Да, жива.
Давид выдохнул. Значит все хорошо. Главное, что Тина жива, остальное уже не важно.
- Но состоянии ее нестабильно-тяжёлое. Сейчас она в коме, - теперь голос доктора твёрдый, даже жесткий, беспощадно констатирующий.
- Что… что за хрень вы несёте?
- Ваша жена, тина Ольшанская - в коме. И учитывая тяжесть ее состояния, мы не можем…
