– Батюшки мои, какая музыка, какой солист у нас “Первого канала”.
– Доброе утро, бабушка, – бросила через плечо. – Завтракать будешь?
– Да можно, внучка.
– Подождёшь полчасика? Я сейчас кашу сварю, Тимофейку покормлю и в магазин смотаюсь за хлебом.
В скором времени сварилась каша, я остудила её и накормила сынишку. Попросила бабушку за ним посмотреть, а сама юркнула в спальню. В спешке напялила привычные джинсы и простую майку, волосы собрала в высокий хвост на затылке. В зеркало даже не посмотрела, зная, как сейчас выгляжу. Серая. Скучная. Совсем неприметная.
Быстрым шагом добралась до магазина. Схватила с полки хлеб и вдруг на месте застыла, услышав знакомый мужской голос. Денис стоял в соседнем ряду и говорил по телефону, а я выглянула в проём между витринами и затаилась, прислушиваясь к бахающему в груди сердцу.
– Что ты хочешь от меня, Света? – пауза. – Да. Я сменил замок. Вещи забрать? Так я не в городе. Понятия не имею. В отпуск уехал…
Он сказал что-то ещё, но я уже его не слушала. Включила повышенную скорость и бегом на кассу! Пульс тарабанил в висках, а сердце скакало настоящим галопом. Только бы не встретиться с ним, только не сейчас, пожалуйста…
– Гена, отмена! – недовольно пробурчала женщина на кассе, и я вздохнула. А затем, когда до меня дошла очередь, в чековом принтере закончилась бумага и кассир стала её менять.
Чёрт…
Сегодня точно не мой день, но сбегать без хлеба, молока и десятка яиц? Нет, нельзя. Бабушка ждёт дома, и я обещала, что метнусь в магазин кабанчиком. Так что остаётся только молиться Богу, чтобы пронесло, и мы с Денисом не столкнулись лицом к лицу.
Но мы столкнулись, увы. Прямо на выходе. Он открыл для меня стеклянную дверь, я на автомате кивнула, подняла взгляд и обомлела.
– Привет, – коротко поприветствовал он.
– Привет, – сухо ответила я.
– Давай помогу пакет донести.
– Не стоит. Он не тяжёлый.
Гордо вздёрнула подбородок и двинулась вперёд. А ноги тряслись, сердце стучало быстро. И если он сейчас меня догонит, то всё поймёт по одному только взгляду. Или же не поймёт? Не узнает про Тимофейку. Интересно, Машка не сказала, что у меня есть сын или они обо мне не говорят? Да, точно. Что обо мне говорить? Я Женька Вострикова, подруга его красавицы-сестры, её серая тень, Катя Пушкарёва в новой интерпретации.
Он зачем-то меня догнал и практически вырвал из рук пакет с продуктами.
– Жень, я всю ночь не спал. Думал о тех словах, что ты мне вчера сказала. Я виноват перед тобой и прошу за это у тебя прощения. Если я могу чем-то тебе помочь, то только скажи. Если хочешь, я могу устроить тебя на юрфак. У меня в юракадемии есть знакомый проректор. У тебя же золотая медаль в школе была, да?
Слушала его и не перебивала, хотя на самом деле просто сдерживала себя, молясь богу, чтобы Стрела поскорее исчез, растворился и стал воздухом перед моими глазами. Но он не собирался исчезать. Напротив! Решил, что обязан проводить меня до двора, хотя я об этом и не просила.
– Зачем тебе всё это, Денис? – осмелилась заглянуть в его глаза холодным взглядом, хотя в этот момент внутри меня бушевал ураган.
– Потому что ты из-за меня не пошла учиться, как мне кажется. Я разбил тебе сердце, и тем летом ты не смогла поступить. Завалила экзамены. И я понимаю тебя, Жень. Депрессия – она такая… Я сам сейчас постепенно прихожу в себя после развода. Это действительно трудно. Я на своей шкуре прочувствовал.
