И я выдал гряд магических снарядов, встав в стойку мгновенно из расслабленного состояния. Учитель показал такой трюк. Вот ты стоишь и ухмыляешься, а через секунду в стойке и работаешь по противнику.
Десяток ярко-алых шариков полетел в сторону рыцаря с явным желанием подпалить всё, что скрывается под бронёй.
Первый он отбил правой перчаткой, которая сразу задымилась, второй отбил левой, третий прилетел в грудной доспех, оставляя дымящийся след. Четвёртый и пятый удалось отбить с трудом, а остальные нащупали воротник и градом посыпались за шиворот.
Чёрный рыцарь не вопил, не прыгал в ужасе, не искал воду. Из-под брони повалил дым и понесло запахом горелой плоти, но он взялся дымящимися перчатками за шлем и попытался его сдёрнуть. Последний шар пришёлся точно в отверстие для глаз, и монстр пошатнулся, шлем накренился назад и, слетев с плеч, покатился по земле.
«Опа, — произнёс Чибик. — Это что за всадник без головы?»
Башки, действительно не было на нужном месте, только из шеи вверх валил густой, как при пожаре, дым. Потом живой доспех дёрнулся, сделал шаг вперёд и рухнул на спину, разлетевшись на пластины. Мы молча смотрели на то «ничто», которое скрывалось под одеждой, пока не взорвалась дверь в конце коридора. Там когда-то была моя спальня.
Ещё трое выходило из дымовой завесы разрухи. А, может, и все пятеро.
«Хозяин! Уходим, ты не потянешь против такой толпы!»
Обидно, но он был прав. Я поставил силовой щит, чтобы прикрыть спину и побежал к ступеням, ведущим вниз. Там внизу тронный зал. Там — отец. Там — охрана. Чёрные убийцы шагали медленно, посылая смертельные заклятия одно за другой, но самурайский силовой щит не просто так нужно год тренировать — какая защита, такая и цена.
В холле внизу тоже царила разруха. Сломанные перила, на полу вперемешку валяются обожжённые или обезглавленные трупы, реки крови перетекают из одной комнаты в другую, паркет вырван местами и, дымясь, горит. Огромные дубовые двери в зал уничтожены, и только грубые осколки торчат в проёме.
На меня снизу вверх смотрит чёрный рыцарь, он только что вонзил меч в тело пажа и как раз клинок проворачивал, мучая беззащитную плоть. Я нырнул вниз, прямо через дыру в перилах, прыгнул солдатиком наобум — ногами врезался в широкие плечи, соскользнул и уселся прямо на шею убийце, как ребёнок сидит на папе в новогоднюю ночь. Не задумываясь скастовал «Огненные ладони» и прижал их к ушам. Плоть была холодной, я чувствовал это даже сквозь огонь, но горела она не хуже обычной. Рыцарь завыл и закрутился вокруг своей оси, даже не пытаясь меня сбросить, а потом рухнул на пол, я еле успел соскочить. Тронный зал предстал перед глазами через дымящуюся выбоину в двери. Народу там было как в муравейнике и похоже из наших только один, тот, кого прижали к огромной картине во всю стену, на которой изобразили мою семью, когда она ещё была в порядке и вместе.
Отец стоял, окружённый десятком чёрных рыцарей. В руках здоровенный двуручный меч, вокруг крутятся три защитных портала, отбивая заклинания. Что пропускала магия, отец отбивал оружием.
— Папа! — закричал я и встал на пороге.
Мимик трусливо молчал. Чёрные шлемы обернулись.
— Нет! — закричал отец. — Не надо! Почему ты не ушёл!
— Отец! Как я могу тебя бросить!
«Бей черномазых!» — заверещал Чибик в упоении предстоящей схватки. Жаль, что его никто не слышит.
Рыцари разделились. Большая часть осталась у гобелена, а пятеро пошли на меня. Тут-то и пожалеть бы, что занятия пропускал, да не до этого уже было. Односторонний портал возник в проёме. Это не я сделал, это отец работал, оставив себе два. Он спас меня от первой серии магических снарядов и дал время собраться. Стойка: ноги врозь, руки на уровне пояса и напряжение, как ток бродит по телу, осталось только его грамотно направить.
