Такая решимость!
Такая безжалостность!
Такая страсть!
Все-таки любовь богини, тем более темной, и любовь смертной женщины – две большие разницы. Даже когда богиня пала и превратилась в смертную. Но что это поменяло в ее психике?
– Успокойся! – фыркнула Лауриэль, скривившись. – Никто на твоего Всеволода не претендует! К тому же я ныне синдар и мне за брата замуж выходить никак нельзя.
– Клянешься?
– Клянусь, – произнесла Лауриэль и произнесла формулу древней клятвы собственной силой и душой.
Ласселинда чуть вздрогнула и робко улыбнулась кончиками губ. А на глазах у нее выступили слезы.
Давненько она не плакала. Уже прошло несколько тысяч лет с тех времен, когда еще юная синдар могла плакать… А тут… Первая слезинка. Вторая. Третья. И ее прорвало. Настолько, что поразилась даже Ар’дара, а Индилаир подсела к ней и, обняв, начала успокаивать…
В центральном зале крепости-тюрьмы раздался гудящий хлопок и открылся портал, из которого тут же начали выбегать воины, маги, жрецы. Причем самые что ни на есть элитные. В отборном снаряжении и готовые встретиться в бою с кем угодно. Пусть даже и с самим Вечным легионом.
Сначала крепкие латники в покрытых мерцающими рунами доспехах. Потом боевые жрецы и, наконец, маги. Тоже в доспехах, которые ни клирикам, ни магам ничуть не мешали.
Мощь!
Величие!
Могущество!
Одна беда – в крепости было пусто. И весь этот отряд, который лихорадочно собирал король под давлением верховного жреца Аданоса, ударил в пустоту.
– А где все? – удивился один из магов.
– Вы только поглядите! – воскликнул матерый воин, указав на разрушенную дверь тюрьмы.
Осколки уже давно оттаяли, и выглядело все это совершенно непонятно. Субстантивный диарит – материал очень упругий и эластичный. Разбить его вот так, на осколки, в представлении этих людей было не реально. Но факты – упрямая вещь.
Площадка перед тюрьмой была завалена кусками субстантивного диарита, разбитого так, словно это какое-то хрупкое стекло. А между ними – лужи крови и какие-то иные разводы.
– Что за чудовище оттуда вырвалось?! – воскликнул опытный и престарелый маг.
– Древний, – бесцветным голосом сообщил им призрак.
Все на него резко обернулись.
– Давно не виделись, – криво усмехнулся призрак, обращаясь к толпе. – Можете не дергаться. Наши тела и печати уничтожены.
– Кто же их уничтожил?
– Древний.
– Кто это? Что за древний?
– Точно не могу сказать. Какой-то эльф. Несколько тысяч лет. Его сюда выбросило случайно. Как я понял – во время войны с кем-то могущественным. ОЧЕНЬ могущественным. С Вечным легионом он знаком. Воевал. И даже побеждал.
– Почему он уничтожил жрецов?
– Потому что они хотели уничтожить его. Это самозащита.
– Куда он пошел?
– Я отправил его в пустоши.
– Глупец!
– Не благодарите, – криво усмехнулся призрак. – Он положил всю дежурную смену жрецов меньше чем за десять ударов сердца. Потом остальных, готовых к бою, за пятнадцать ударов.
– Но как?! – ахнул старый и опытный маг.
– Это невозможно! – воскликнул верховный жрец Аданоса.
– Какой резон мне лгать? В жизни и смерти я служу Аданосу. И несмотря на все обиды, постарался защитить вас.
Все замолчали.
– Думаешь, у нас не было бы шансов?
– Посмотрите на дверь. Зайдите внутрь и оцените состояние ока. Он его разбил одним плетением, очень похожим на дуновение ветра. Никогда ничего подобного не видел.
– А зачем он его разбил? Ты разве не объяснил, для чего это сделано?
