Читать онлайн Дмитрий Матевич - Наследник Вселенной. Часть первая. Земля

Не знаю, кто меня позвал,

Кто жизнь мне в этом мире дал,

Мои родители иль нет,

Или же Бог мне даст ответ.

Но знаю то, что надо было

Родиться мне тогда для мира,

Ведь предназначенье мне дано

Великое, еще не знаю я его.

– Солнце уже встало, пора идти, Бой. Кто рано встает, тому Бог подает.

Пес лежал, навострив уши, и следил за каждым моим шагом. Его зрачки, как две большие пуговицы, не выпускали меня из виду. Он ждал, когда я пойду первым, только потом выходил вслед за мной, прикрывая мой тыл. Бой всегда так делал на охоте, и я ему доверял.

Мы вышли из нашего жилища, и я плотно закрыл дверь. Кто его знает, может, они уже научились открывать ее. Прошли по длинному коридору, в котором то и дело слышались шорохи. Это крысы. Бой каждый раз пытался поймать их, но крысы были проворней, убегали в узкие щели в стене, в которые только эти грызуны и пролазили. Хотя пару раз Бою удавалось вонзить свои клыки в их тельца, которые впоследствии становились трапезой для моего пса.

Подойдя к лифтовой шахте, я открыл распределительный щит и поднял рубильник вверх, после чего перед нами открылась дверь лифта, которая показала картину вчерашнего дня: вся кабина была в зеленоватой жидкости. «Черт, надо бы убрать здесь», – подумал я, вспоминая ту тварь, которой удалось заскочить в лифт. Мы, конечно же, были против этого и выпроводили непрошеного гостя. Досталось ему и от меня, и от Боя, поэтому даже и не знаю, жив ли он. Лучше бы, конечно, сдохла эта тварь, одной меньше.

Я зашел в кабину, Бой, как всегда, постоял пару секунд, прислушиваясь и принюхиваясь, и, убедившись в безопасности, прыгнул ко мне.

– Сэр, вам какой этаж? Вверх? Замечательно, мне туда же.

Бой смотрел на меня и все понимал. Если бы мог говорить, то сказал бы мне, что эта шутка ему уже надоела. Я нажал кнопку, и мы тронулись. Бой, как обычно, лег на пол и навострил уши, пытаясь таким образом что-то услышать помимо шума, который исходил от движения лифта. Кабина уже почти поднялась, как вдруг раздался знакомый нам скрежет, и она резко остановилась. Затем снова начала двигаться, но медленно и с напряжением. Оно-то и понятно, столько времени прошло, а технического обслуживания этого подъемника никакого. Каждый раз это происходило все чаще и чаще, и мне казалось, что когда-нибудь он остановится навсегда.

– Опять двадцать пять. Скоро застрянем здесь навечно и умрем на этих четырех квадратных метрах.

Бой, не отрывая головы от пола, посмотрел на меня своими задумчивыми глазами. С того момента, когда он начал взрослеть, Бой становился более серьезным. Еще щенком он мог позволить себе порезвиться, а сейчас не до игр, нужно выживать. Когда я его нашел, Бою было от роду несколько месяцев, но выглядел он вполне прилично. Бока округлые, глаза бодрые, и лай у него был звонкий – и это все среди полной разрухи.

Находясь в поисках чего-нибудь съестного, я заходил в разрушенные дома, в одном из которых и нашел Боя. Он проскользнул мимо меня, и я, подумав, что это крыса, последовал за ним. Ведь там, где эти грызуны, обязательно должна быть еда. И когда повернул за угол, к своему удивлению, обнаружил щенка, который сидел и смотрел на меня своими глазами-пуговицами. Наверное, впервые видел человека. Я развернулся и пошел обратно, но после нашей встречи щенок увязался за мной. Он пытался догнать меня, пробираясь через завалы, и я бы так и ушел, если бы не услышал позади звук бьющегося стекла. Когда я обернулся, щенок остановился и сел. Он смотрел на меня виновато и ждал, что будет дальше. Я подошел к нему, присел, посмотрел на «беспорядок», который устроил этот малыш, и, погладив по голове, сказал:

– Бой.

С тех пор мы всегда вместе.

Наконец лифт доехал, и когда мы убедились в безопасности, я открыл дверь. Подошел к распределительному щиту и отключил электричество. Во всем городе его не было, но здесь оно было и обеспечивало наше жилище светом и теплом. По вечерам я видел вдалеке огоньки, но что это, огонь или электрический свет, можно было только догадываться.

Мы пробрались через развалины здания и вышли на улицу. Именно пробрались, потому что здесь такая разруха, что никто даже и не пойдет сюда, сам черт ногу сломит. Мы случайно попали в это место, когда убегали от одной из этих тварей. Хотели спрятаться и нашли лифт, который, к нашему счастью, оказался в рабочем состоянии. Мы спустились и остались на ночь в этом укрытии, а позже, тщательно обследовав новое место, поняли, что нашли подземный бункер с запасами еды и воды.

Вот он – свежий воздух. Ну как свежий, не такой, как был раньше, но после бункера здесь дышится легче. Сразу чувствуешь в легких прилив кислорода, которого так не хватает там, под землей.

Мы пошли по тропинке, которую уже протоптали за долгие месяцы. Раньше здесь была дорога, по ней ездили машины, а сейчас только эта тропа, а вокруг одни кирпичи и бетонные плиты, которые когда-то были стенами зданий. Можно было идти смело, не боясь нападения, так как сюда редко кто заходил, потому что только мы знали, где нужно перепрыгнуть, а где проползти. Лабиринт.

Мы вышли за территорию завода и остановились. Перед нами предстало небольшое поле, за которым стоял лес. Осмотревшись и оценив обстановку, мы двинулись дальше начали наше восхождение на гору. Подъем был не крутой, но все же он занимал продолжительное время. И весь путь от завода до леса Бой пробегал играючи, он радовался тому, что на время можно отвлечься от повседневной жизни. Куда-то убегал, вынюхивал, рыл землю, видно, что-то учуяв в ее недрах, и возвращался.

Мы поднялись на вершину холма и остановились. Впереди был лес, в который мы и направлялись, а позади, за заводом, – город, точнее то, что от него осталось. Полуразрушенные здания, впопыхах брошенные автомобили, пустые улицы, заросшие травой, которая пробивалась через асфальт, – все это – результат падения на Землю метеорита. До последнего никто не верил, что он упадет: ученые всего мира, просчитав его траекторию, твердили, что космический объект пролетит мимо Земли, но случилось обратное.

Метеорит упал вдали нашего города, но он был такой большой, что ударной волной разрушил весь населенный пункт. Жизнь остановилась мгновенно, и в прямом, и в переносном смысле. Большая часть населения погибла сразу, а оставшиеся не знали, что делать, как себя вести в такой ситуации: хаотично бегали, кричали, звали на помощь, которую неоткуда было ждать. В один миг все перестало работать. Не было никакой связи, никакого транспортного сообщения, все дороги были завалены разрушенными зданиями и деревьями, да и сам транспорт практически весь был уничтожен. Оставшиеся в живых люди были предоставлены сами себе.

Если первые дни после катастрофы были прожиты на эмоциях, то последующие уже давались тяжело. Подступал голод. За пропитанием люди ринулись, конечно же, к разрушенным магазинам, где продуктов питания оказалось предостаточно, на первые месяцы хватило. Но когда еду стало трудно находить, начались ожесточенные драки за нее, которые заканчивались иногда даже убийствами. В городе появились мародеры, даже целые банды, не щадящие никого, кто попадался им на пути. Если ловили, то пытали до полусмерти, чтобы узнать, есть ли какая еда. И неважно, была ли она, все равно можно было попрощаться с жизнью. Либо оставляли замученного, а после их пыток шансы выжить были нулевыми, либо добивали, а оружия у них хватало как холодного, так и огнестрельного.

Но самое интересное то, что наш город остался отрезанным от остального мира. Мы не знали, что происходило в других местах, связи никакой не существовало, и доехать никуда нельзя было. А если кто и уходил пешком или уплывал по морю, то не возвращался. И к нам никакая помощь не приходила.

С наступлением зимы стало еще хуже, к голоду добавился холод. Кто не успел найти какое-нибудь убежище либо построить его, попросту замерзали, и долго такие трупы, конечно же, не лежали. Либо их съедали дикие звери, которые частенько заходили в разрушенный город, либо собаки, некогда преданные человеку. Доходило даже до каннибализма.

Мы прошли пару сотен метров и вошли в лес, если его можно было так назвать. Это были непролазные джунгли. Почти все деревья были повалены, но они не лежали на земле, а висели, зацепившись друг за друга, и при этом были живыми и зеленели. Поэтому питаться животным было чем, и в лесу можно было встретить как травоядного, так и опасного хищника.

Шли мы по своей тропе, которую протоптали за долгие месяцы. По пути нам попадались ягоды, которые я тут же съедал, и грибы. Их я брал немного, так как складывать было некуда, все-таки не за грибами пошли. Но бывало, что я увлекался ими и собирал очень много, тогда оставлял их в одном месте, и если возвращался с охоты с добычей, не имея возможности захватить грибы, то забирал их на следующий день.

Бой всегда пропадал из вида: то он шел впереди, ведя меня за собой, то сзади, прикрывая мой тыл. Но я всегда чувствовал его присутствие, даже если Бой и не был в поле моего зрения, знал, что на меня никто не нападет, потому что нюх и слух у моего пса были отменные.

Около километра мы шли по лесу и, наконец, пришли. Вот они – наши ловушки. Это были ямы диаметром метра три, прикрытые ветками, на дне которых торчали заостренные палки. Глубина такой ловушки была около пяти метров, поэтому если кто и оставался в живых, что случалось очень редко, выбраться было невозможно. Только я мог спуститься туда и подняться обратно, так как у меня была веревочная лестница, которую я сам и сделал. Один ее конец привязывал к дереву, а второй – спускал, таким образом и доставал нашу добычу. И очень радовался, когда в ямах обнаруживал этих тварей.

Мы проверили три ловушки, и все они оказались пустыми. А вот в четвертой был заяц, который, видимо, недавно попался, так как был еще теплый, да и кровь сочилась из раны. Когда подошли к пятой ловушке, то обнаружили там его – плотоеда.

Они появились через несколько месяцев после падения метеорита и сразу навели ужас на всех людей, потому что смотреть на то, что оставалось от их жертв, было невыносимо. А это оторванные части тела, которые были пережеваны ими и выплюнуты обратно, в основном оставались одни кости, а также головы, чаще всего расколотые на две части. Позже я понял, что они съедали только мягкие ткани и внутренние органы. Плотоеды были похожи на птенцов без оперения, которые только вылупились. Спина их была покрыта броней, как у жуков, брюхо же было в каких-то маленьких чешуйках. Задние лапы, на которых они, собственно, передвигались, были сильные и длинные, поэтому плотоеды были настоящими спринтерами. Убежать от них было практически невозможно, особенно там, где не было никаких препятствий. Передние лапы были короткими и представляли собой круглые конечности у основания, которые заканчивались плоскими острыми пластинами, чем-то похожими на кинжалы, свисающие вниз. Они в основном не функционировали, но иногда поднимались и выпускались вперед, и не дай бог напороться на них, острые как бритва. У них были большие черные глаза, которыми плотоеды очень хорошо видели в темноте. Слух также был хороший, но каких-либо ушных раковин я не замечал. Рот представлял собой крепкий длинный клюв, острый на конце. Им они и раскалывали черепа людей и животных, словно орехи. Внутри было много зубов, также острых как бритва. Плотоеды использовали их только для того, чтобы отрывать куски мяса, не жевали, а проглатывали целиком. Появлялись они в основном ночью, света боялись, но через некоторое время стали показываться и днем, постепенно привыкая к солнцу. Поэтому все дела делались в светлое время суток, а ночь была во власти этих тварей. Люди прятались в свои убежища, мини-крепости, которые среди развалин было очень трудно отыскать. И не дай бог кому-нибудь не успеть спрятаться до темноты. Шансы на то, чтобы выжить, оставались минимальными. Я не раз слышал душераздирающие крики их жертв, когда сам в последний момент успевал прибежать к лифту. Это было ужасно и невыносимо, я закрывал уши. Но крики эти все равно оставались в моей голове и не давали мне покоя. Ночь для меня оказывалась бессонной.