— Ни с кем я не спала. Успокойся! И уж тем
более не буду спать с твоими псами. Мне нормальный мужчина нужен, а не вы —
альфы с заскоками.
Трей перехватывает мою руку и принимается водить носом по запястью, вдыхая мой аромат. Я
его никогда не
считала особо приятным или интересным — обычная лесная черника. Но как мне
рассказывал наставник — альфа ощущает его глубже.
— Пришел в себя? — спрашиваю я раздраженно. То, как
Трей обнюхивает
мою руку, кажетсяь мне таким беззащитным и нежным ритуалом, что я пугаюсь прилива нежности к
альфе. Он не
заслужил от меня и крупинки тепла!
— Да, — глухо отвечает он и медленно выпускает мою руку. Больше он в
машине ни с кем не разговаривает, и мы доезжаем до места назначения очень быстро.
Когда мы подъезжаем к эллингу,
то Трей лишь хмыкает, разглядывая старое здание, которое принадлежало еще моему деду. После
смерти родителей эта недвижимость на торги не ушла, потому что
напрямую никогда семье не принадлежала, а наследников на этот
заброшенный участок не нашлось, ведь будущего владельца ждал бы
существенный налог на владение прибрежной частью города. Так что место было
тихое и безлюдное, сохраняя статус частной собственности. Ребята подготовили его перед нашим планом
спасения Трея.
— Это все твое наследство, Кара? — ухмыляется нагло. Как же
ему нравится меня обижать. Когда я только узнала, что стану «предметом»
для инициации Тревора Тэна, то подумала, наивно подумала, что
он сделает свое «черное дело» и забудет о моем существовании.
Размечталась! Ему доставляло истинное удовольствие подавлять меня, будто
я его первый враг.
— Нет, из наследства у меня
только мамины сережки и папина коллекция оригиналов Фауста. Так что
на твоем месте я бы подумала о расторжении помолвки. Сделаем
инициацию, и квиты, — говорю я альфе, проходя мимо него, но Трей моментально перехватывает меня за руку
и больно дергает на себя.
— Даже не мечтай, Зайчонок, что
отделаешься от меня одним трахом. Я буду тебя трахать, пока
не надоест. И свадьба будет. Сначала в мэрии, чтобы все твои
обязанности передо мной тебе всучили с бархатной папкой свидетельства
о браке, а пирушку потом, когда я эту мразь размажу тонким слоем
по сортиру.
Я смотрела, как его парни молча уходят в эллинг, не встревая в нашу
беседу. Никто за меня не заступится, хоть реши Трей меня
на площади выпороть за непослушание. Я знала, что будет тяжело,
но за это время я отвыкла от такой агрессии. От такого
неуважения моих собственных интересов.
— Тревор, — говорю я мягко
и поднимаю
на него взгляд. — Пожалуйста, подумай сам. Зачем тебе я? Моя
семья уничтожена. Ты не получишь ни связей, ни денег
от брака со мной. От инициации я не отказываюсь,
но это все, что я могу тебе дать.
Хватка на руке усиливается, и уже вечером
я обнаружу синяки на коже. Как же надоела его неконтролируемая
злость, вот кто бы знал!
— Я сам решу, что ты можешь мне
дать. Здесь не ты решаешь, поняла? — рыкает он, задирая
в гневе верхнюю губу, чтобы продемонстрировать мне острые резцы.
— Поняла, — отзываюсь глухим безжизненным
голосом. Что-то пытаться донести было совершенно бесполезно. Трей вбил себе
в голову, что я стану его удобной подстилкой, ой простите,
женой, и сдвинуть не получится. Но, с другой стороны,
а не наплевать ли мне?! Зато младшие будут обеспечены.
В том, что он порвет в клочья клан Сет, я даже
не сомневалась.
