Граф мягко сжимал ее тонкие пальчики в своей руке, кружил ее, поднимал над полом, и вот они уже стремительно несутся рядом рука об руку… Все смотрели на них и любовались. Его рука сжимала ее ладонь, она была такая сильная, он сам был так близко.
Когда кадриль завершилась и пары разошлись, граф с насмешливо-вызывающим видом посмотрел прямо в глаза супруги. Она не очень уверенно ответила на этот взгляд. В ее душе бушевали самые противоречивые чувства.
- Как я понял, графиня хоть и с опозданием, но явилась на праздник, - отметил снова возникший рядом Скарамуш. – Да еще и в таком платье… Это что-то значит? Какой-то вызов? Объявление войны?
Граф пожал плечами, неотрывно глядя на то, как его супруга кокетничает с сеньором в маске Ковьелло[2]. А ведь всего лишь несколько мгновений назад он почти не обращал внимания на то, что происходит вокруг…
- Сегодня столько итальянских персонажей, - задумчиво констатировал де Куси.
Сам граф выбрал для себя костюм, напоминающий Капитана[3], только черный. Итальянцы не любили испанцев за военную агрессию в отношении их страны, и потому всячески высмеивали испанских военных. В самой же Испании на это смотрели сквозь пальцы. На карнавалах испанские маски пользовались большим успехом.
За весь вечер граф и графиня станцевали еще несколько танцев, так и не обмолвившись ни словом. Что-то нереальное, чудесное было в этом вечере для них обоих. Графу казалось, что он снова опьянен своей супругой. Вдруг захотелось забыть обо всем, увести ее отсюда, заключить в объятья. Что за наваждение… Когда Анна исчезла из поля его зрения, Арман упорно искал ее взглядом в толпе. Потом спросил у кого-то.
- Дама в голубом платье, похожем на военную форму французских солдат? Я видел, как она садилась в карету.
Граф направился к его величеству, выразил свое почтение и сообщил, что уже уезжает. Приехав сюда абсолютно без настроения, к концу вечера все-таки он был доволен собой. Арман изящно извинился перед всеми за опоздание и скорый отъезд своей супруги, был безупречно вежлив с дамами и в меру грубоват с мужчинами, и улыбался всем и вся.
***
На улице послышался стук лошадиных подков. Колеса кареты с грохотом прокатились по каменной мостовой. От герцогини де Кардона не ускользнуло, как граф де Куси бросил короткий взгляд в окно, даже невольно сделав шаг, чтобы лучше видеть все, что происходит снаружи. В свете, льющимся из окон, было видно, как мимо ворот проехал экипаж, запряженный четверкой лошадей. Граф опустил глаза, машинально проводя рукой по скулам и подбородку.
В гостиной дома де Куси было очень уютно. Трепетали свечи в канделябрах, и от этого на картинах и щитах, развешенных на стенах, плясали тени. Вся комната, казалось, насквозь пропиталась запахом духов герцогини. Граф только вернулся с бала. Дернул же черт пригласить Анри… Арман не думал, что тот предложит заехать за герцогиней.
Куси снова посмотрел в окно. Там было тихо и пусто. Даже одиноких прохожих, или пьяниц, бредших домой после попойки, не было видно. Украдкой наблюдавшая за графом мадам Кардона явно была раздражена.
- А я вам говорил, дорогой друг, что пишу поэму?
- Нет, не говорили, - ответил Арман.
- О, это будет шедевр, - вставила Бланка. – Стоит почитать.
- Поэма по мотивам эпоса Гомера. Про Троянскую войну, - принялся рассказывать аббат, совершенно не замечая напряжение, царившего в комнате. А быть может, делая вид, что не замечает.
