Да, это был идеальный роман реальной, благополучной пары взрослых людей с традиционным багажом прошлого, независимых, не пренебрегающих спиртным, с хорошим сексуальным аппетитом. Первый совместный год они провели, занимаясь тем же, чем и все нью-йоркские пары в возрасте чуть за тридцать: увлеченно шептались в уголке бара на вечеринках по случаю дней рождения, прилагали колоссальные усилия, бронируя столики в ресторанах, где подавали рамен с яйцом, украдкой проносили в кинотеатры покупки из винных магазинов, прихорашивались, встречались с кем-нибудь за поздним завтраком, а втайне с нетерпением ждали, когда наконец им станет настолько комфортно вдвоем, чтобы все воскресенья напролет просто валяться на диване, жевать сэндвичи с беконом из магазина на нижнем этаже и почитывать воскресный «Таймс». Конечно, между ними случались и ссоры. Корд повез Сашу в кемпинг, палатку залило, он высмеял ее за то, что ночью ей было страшно идти одной пописать, и она накричала на него и заявила, что ноги ее больше никогда не будет в Мэне. Лучшая Сашина подруга Вара пригласила их на открытие своей выставки, а Корд пропустил его, задержался на работе и даже не понял всю серьезность своей вины. У Корда случился конъюнктивит, и он стал похож на осатаневшего кролика, а Саша дразнила его, пока он не надулся. Но в целом у них была любовь прямо как в сказке.
Саше понадобилось много времени, чтобы обнаружить, что Корд богат, – до неприличия много, с учетом его имени. Его квартира выглядела симпатично, но обычно. Ездил он на совершенной развалюхе. Одежда была ничем не примечательна, вдобавок он совершенно помешался на бережном отношении к своим вещам. Бумажником он пользовался, пока не трескалась кожа, ремни носил те же, которые бабушка покупала ему еще в старших классах, а со своим айфоном носился, как с какими-нибудь кодами запуска ядерного оружия, которые надо хранить в чемоданчике и приковывать наручниками к запястью или как минимум оберегать защитной пленкой на экран и чехлом толщиной с увесистый ломоть хлеба. Должно быть, Саша насмотрелась «Волка с Уолл-стрит», потому что привыкла считать, что богатые нью-йоркские парни зализывают волосы назад и постоянно бутылками покупают выпивку в клубах. А оказалось, что свитера они занашивают до протертых локтей и с матерями поддерживают нездоровые, чрезмерно близкие отношения.
Корд доходил до грани одержимости своей семьей. С отцом он каждый день работал бок о бок, обе его сестры жили по соседству, и он постоянно ужинал в их компании, по телефону они болтали больше, чем Саше случалось говорить с кем-либо. Ради родителей Корд делал то, что, с ее точки зрения, было невообразимо: ходил стричься вместе с отцом; всякий раз, приобретая новые рубашки, покупал и отцу точно такие же; выбирал на Астор-Плейс французское вино, которое нравилось его матери, и массировал ей ступни так, что Саша была вынуждена покидать комнату. Ну кто вообще массирует ступни матерям? Всякий раз при виде этого она вспоминала сцену из «Криминального чтива», в которой Джон Траволта приводит сравнение с оральным сексом, и так нервничала, что у нее дергался глаз.
Своих родителей Саша любила, но жизни членов ее семьи были не настолько тесно переплетены. При случае они интересовались ее работой дизайнера графики, разговаривали каждое воскресенье и обменивались эсэмэсками на неделе, и порой, заезжая к родителям в гости, Саша удивлялась, обнаружив, что они поменяли машину и ей ни словом не обмолвились или, как однажды, даже снесли стену между кухней и гостиной.
