— Эй, принцесса, ты что платьице порвала?
— Эй, ты может за мужем сюда приехала? Так на такую доску никто не позарится. — едкость девчонки переходила все пределы. И била она в самые больные «девчоночьи» места: ты уродина, тебя парни любить не будут. Не то чтобы при дворе я слыла красавицей (во фрейлинах императрицы были красивейшие девушки в стране, с такими пойди посоперничай), но и дурнушкой не считалась. Так что тут стрелы летели большей частью мимо.
— Давай я на тебе женюсь, Церингер! Уж я тебя как следует объезжу!
А вот это уже выводило меня из себя.
— Скорее я тебя кастрирую, шлюхин сын, — прошептала себе под нос.
— Что? Ты что-то сказала, соплячка? Давай повтори погромче, ну!
Я утёрла пот и пошла дальше, натыкаясь на острые камни, раздирая остатки подола и морщась от боли в расцарапанных ладонях. Ящик бодро прыгал следом, неутомимый и нечувствительный к насмешкам.
Смех и улюлюканье не смолкали. Троица плелась за мной и хулила на все лады. Ругали, правда только двое, третий держался в стороне, и это тоже по-своему нервировало. Через шесть поворотов налево мне уже хотелось завизжать. А ещё через шесть очень хотелось зареветь. Меня задирали какие-то незнакомцы! И за что? За что?! Я ничего им не сделала! Ничего! Просто шла в проклятую Академию как и все прочие! А они уже трижды прошлись не только по мне, но и по маме с отцом! Я тряслась от ярости, и не выдержала и огрызнулась, когда гнусавый парень назвал Ящик «трухлявой табуреткой».
— Заткнись, олух! Много ты понимаешь в фамильных артефактах, крестьянин чёртов!
Ещё недоговорив, я поняла, что совершила ошибку. Они жаждали получить от меня какой-то отклик, какие-то эмоции и получив — тут же усилили давление.
— Эй, а с чего это ты решила, что я крестьянин?
— Ой, да посмотри на эту белоручку, мы для маленькой принцессы все крестьяне.
— Эй, Ой, Гспжа, я это жопу вам лизать готов! — изобразил парень деревенский говор.
Если бы я только была магом, сожгла бы их всех! Распылила бы! Но я была только зельеваром. Мой драгоценный зельеварский Ящик нёс зелья, но не могла я потратить их так бездарно!
— Ничего, Ящик, ты не беспокойся. Эти грубияны нам ничего не сделают. — Сказала я бодро. И добавила уже потише. — Наверное.
— Эй, просто попроси, и всё закончится, — крикнул голос сверху.
— Ну правда, принцесса, зачем тебе это дерьмо, а? Сама-то подумай?
— Вам что заняться нечем?! — снова не сдержалась я.
— Конечно, нечем!
— Милая, мы здесь только для тебя. Давай, крикни заветные слова «Хочу Домой!» и тебя вернут к порталам.
— Кричи «Я хочу домой»! Кричи громко и тебя перенесёт туда.
— Ну же, неженка, поняла ведь уже, что тебе тут не место.
— Через час будешь в тёплой постельке.
— Пойдите вон! — крикнула я и все взорвались гадким смехом.
— Роди, пойди вон!
— Нет, госпожа Теренс, это вы пойдите вон!
— Вон! Вон! Вон! Её королевское высочество изволит ползти по лабиринту как гребанная черепаха!
— Да уж, поторапливайся, Церингер! Давай шевелись уже! Нам тут что, весь день с тобой торчать?
У меня было зелье, швырнув которое я бы усыпила всю компанию. Но что если я промахнусь? Потратить впустую такое зелье — это катастрофа. Снизу я плохо видела, что там наверху творится. Оставалось только проглотить кровожадные мечты и идти. Идти вперёд.
Всё правильно, Фиона. Топай себе. Где твоя гордость? Нечего даже разговаривать с этими людьми.
Я определённо не могла тратить драгоценные (и совсем немногочисленные!) запасы на такую мелочь, как насмешки. Не уж, обойдутся! И пусть мой дорогой дядюшка-монарх отправил меня в эту Академию умереть, насмешки и одно брошенное яблоко, меня точно не убьют.
