— Тебе, наверное, приснилось, — он скривил гримасу.
— Ясно. Раз не хочешь помогать, то зачем пришёл?
— Как раз за этим. Если ты рассчитываешь на мою помощь в Академии, то зря. — он улыбнулся хитрой улыбочкой. — Ты проваливаешься, я остаюсь единственным претендентом на трон.
— Ты, кажется, не имел подобных амбиций.
— Времена меняются, Фиалка.
— Я Фиона. А для тебя вообще принцесса Фиона.
— Здесь ты для меня и для всех — новенькая. Мелкая, бесправная, первогодка. Так что уезжай домой, пока можешь, принцесса Фиона. Ученики умирают в этой Академии. Ты ведь знаешь об этом? Мало ли что может произойти с нежной Фиалкой в этих суровых стенах. И если ты по наивности своей думаешь, что детское знакомство хоть как-то повлияет на моё к тебе отношение, то жестоко ошибаешься. Я не хочу убивать тебя. Ты можешь просто вернуться домой. Пока ещё можешь.
— Вернуться домой и проиграть? Отдать трон тебе, ещё одному солдафону?
— Ты никогда не сядешь на трон, Альтаренса. Фридрих не допустит этого. Юбка на троне? Ты, дочь Альтаренса, на троне? Да он удавит тебя, прежде, чем позволит прикоснуться к короне. Это твой чёртов шанс отказаться и выйти живой из игры. И ты его упускаешь, прелесть моя. Не забывай, что ты всего лишь зельевар.
— А я хороший зельевар.
Дейвон закатил глаза.
— А как там твой страх высоты поживает?
— О, так детские воспоминания всё-таки имеются? — поддела я.
— Ты всё ещё боишься высоты? Да или нет?
Я сглотнула и замешкалась с ответом.
— Если подумать и взвесить, то может быть и нет.
Дейвон покачал головой и начал злиться.
— Тебе нужно будет летать на драрге, бестолочь ты боязливая. А любой драрг испуганного всадника просто скинет в каньон. Это не шутки, мать твою, Фиона. Так что пока не поздно, открой свой болтливый рот и скажи громко и чётко «Хочу домой!» и тебя отправят к порталу. Не нужно будет никому ничего объяснять. Ни перед кем отчитываться. Просто подними руку, скажи «Хочу домой» и тут же окажешься там. — он будто смягчился и сказал уже тише. — Не глупи, Фиалка. Тебе не выжить тут. Поднимай руку.
Я подняла руку и показала ему средний палец. Дейвон недобро усмехнулся.
— Как знаешь, сестрёнка.
И он отошёл от края расщелины.
— Ты не сказал мне, куда идти! — крикнула я.
— Я сказал, — донеслось мне.
— Да и пошёл ты! — Я с трудом оттолкнулась и упрямо пошла дальше, обходя каменные выступы и аккуратно ступая по рассыпанному крошеву осколков.
— Тебе никогда не хотелось иметь нормальное имя, Ящик? — разговаривать с фамильным полуразумным артефактом дело, конечно, неблагодарное. Они как собаки все понимают, но ответить не могут. Но после стольких часов блужданий стены лабиринта начинали давить на меня. Клаустрофобия капля за каплей просачивалась сквозь заслоны логики, подтачивала мою решимость. Я начинала поддавалась панике. Болтовня с Ящиком меня хоть как-о бодрила.
— А впрочем, и Ящик неплохо, правда? Очень… очень… — я вышла на развилку и остановилась. — …просто запомнить.
Тишина стала оглушительной. Я прищурилась. Чары. Определённо наложены чары, чтобы я не слышала, что ждёт дальше.
— Куда пойдём?
Левый проход был самым просторным, правый тёмным, а в средний мне пришлось бы лезть на четвереньках.
— Только не туда. — я попятилась от среднего прохода. — В эту дыру ни за что. Я не очень-то боюсь темноты, но может самый очевидный выбор и есть самый правильный?
Вздохнув, двинулась в левый проход. Куда это подевались мои провожатые? Стало очень тихо. Надо же, оказывается присутствие других людей, даже если они кричат тебе оскорбления может подбадривать.
