– «Отсутствуют правовые основания для признания истца фактически принявшим наследство…», – прочитал Алекс первый пункт.
– … в связи с тем, что истец не представил доказательства принятия наследства, – добавила теща. – Это основной пункт! Истец осознанно не пришел к нотариусу в положенный срок, чтобы вступить в наследство. А вот момент с вещами матери, которые истец якобы забрал… и т.д. – не катит совсем!
– Мам, ну ты даешь! – усмехнулась Кнопка маминому выражению. – Я вообще никогда не слышала, чтобы ты употребляла в речи сленг. – Это ход королевы!
– Не ход, а рокировка, – поправил ее Алекс, – юристы поменялись местами, защитив королеву.
Бронислава Юрьевна расцвела от шахматной терминологии, которую употребили дети.
Алекс читал документ другого юриста: красивым юридическим языком на тещиной бумаге было написано по пунктам, с чем не согласен ответчик.
– Объясните, Бронислава Юрьевна, этот пункт еще раз, пожалуйста. Почему не катят доводы истца?
Теща вошла в раж, объясняя зятю суть возражений, практически не заглядывая в бумагу.
– Мам, ты что – наизусть этот текст выучила? – за зятя выступила дочь.
Бронислава Юрьевна договорила до конца и выдохнула.
– Мой юрист что-то похожее, вроде, выразил, – попытался оправдать свой документ Алекс, – только сформулировал по-другому…
– Что-то, вроде, где-то… Невнятно он сформулировал, твой юрист, – подытожила Бронислава Юрьевна. – Да и мой тоже плохо поработал – расплывчатые и неупорядоченные фразы. Только ссылки на нужные статьи закона оказались ценными. Я все переписала. Это мой вариант возражения.
– Шах и мат! – объявила Кнопка результат игры.
Бронислава Юрьевна выпрямила спину и с гордостью посмотрела на зятя, потом на дочь.
– Я думаю, отца позвать, если он в кондиции, – не сдавался Алекс. – Он же тогда редко уезжал, в основном, был дома – уж всяко видел и знает, что дома делалось.
– Слабое звено. Ну да ладно, может, сыграет свою роль в следующем спектакле, – любезно согласилась Бронислава Юрьевна и плотно сжала губы.
10. Безотцовщина
Дня за два до заседания Алекс позвонил отцу. Тот был в городе и, судя по голосу, вменяем.
– Отец, мне нужна твоя помощь, то есть твое участие. Нужно выступить свидетелем в суде на моей стороне. Я тебе все объясню, ты только скажи: ты в силах что-то сказать?
Отец стушевался: он был совсем непубличным человеком, но перед сыном ему было неловко признаваться в боязни контактов с людьми, поэтому он не отказался.
– Если ты дома, я заеду и все тебе расскажу. Заседание второго июня.
Алекс предполагал, что выступление отца вряд ли будет эффектным, хоть бы на вопросы судьи ответил, и то ладно.
Он давно не чувствовал, что у него есть отец. Тот мало принимал участия в его взрослении и мужании. А в последние годы он и вовсе оторвался и жил своей частной жизнью, не интересуясь нуждами и чаяниями сына.
«Будем брать количеством свидетелей! – объяснил Алекс жене и теще свой шаг. – А у истца никаких свидетелей нет и быть не может!»
Заседание началось, как обычно, с опозданием.
– Встать, суд идет, – как всегда огласила секретарь суда.
Судья начала задавать нудные вопросы, соблюдая необходимые формальности.
– Рассматривается дело по иску…
Участники процесса знали содержание иска и слушали судью вполуха.
Снова были вопросы относительно финансового состояния ответчика. Алекс осмелел и перед тем, как отвечать, задал вопрос.
