Не добившись приема у императрицы, Калиостро собрался было пожаловать в Москву, куда его звали опять-таки масоны. Неожиданно в "Прибавлениях" к № 79 – "Санкт-Петербургских Ведомостей" появилось объявление о том, что "г. граф Калиострос, гишпанский полковник (живущий на Дворцовой набережной в доме г. генерал-поручика Миллера), имеет покинуть пределы империи"; в те времена знатные иностранцы обязаны были заранее уведомлять о своем отъезде через газету Дело в том, что Калиостро "высочайше" было указано на желательность его отъезда. По-видимому, у императрицы вызвала подозрение в первую очередь его масонская активность; возможно также, что ей пришлось не по вкусу чрезмерное внимание светлейшего к прелестям г-жи Калиостро. Сама Екатерина II мотивировала свое нерасположение к магу антипатией ко всяким формам мракобесия. Так она писала Гримму, которому изложила довольно подробно всю историю пребывания Калиостро в Петербурге в том виде, в каком она до нее дошла и в каком она сочла нужным представить ее парижскому философу Историю, в коей, по ее словам, "было все, кроме чудес". Императрица умолчала о том, что почему-то она все же сочла нужным облагодетельствовать мага перед его отъездом щедрым денежным даром.
В последующие годы из-под монаршего пера, как мы уже сказали, вышли одна за другой три комедии о Калиостро: "Обманщик", "Обманутый" и "Сибирский шаман". Маг выведен в них под экзотическим именем Калифалкжерстона. Первая из этих комедий, "Обманщик", была представлена в Эрмитажном театре в январе 1786 г. Так "увенчались" похождения Калиостро в России.
Калиостро не пришлось стать временщиком при особе кого-либо из европейских венценосцев. Одно время некоторые надежды в этом смысле подавал польский король Станислав-Август, но, увы! Он слишком мало значил даже в своей стране. Зато не было недостатка в светских и духовных князьях, готовых оказать магу самое широкое и щедрое покровительство и делавших его своим советчиком. В их дворцах и замках Калиостро останавливается, иногда подолгу, на положении почетного гостя. Начиная с 1780 г. он ведет более оседлое существование, проживая почти исключительно во Франции: преимущественно в Страсбурге и Лионе, затем в Париже. Теперь уже "гора идет к Магомету" – паломники тысячами стекаются к тому месту, где нашел себе временное пристанище "кудесник": жаждущие испросить житейского совета или узнать секрет "философского камня", больные и увечные, просто любопытные, люди разных национальностей, всех сословий, "всяких рангов, всяких лет".
Калиостро принимает всех, таинственно-значительный, картинно-импозантный, зачастую облаченный в фиолетовую шелковую мантию на манер индийских магов, в какой-то диковинный восточный головной убор. За свои "номера" он никогда ни у кого не берет платы (но снисходительно принимает подношения, иногда по-королевски щедрые). Он – добрый волшебник, явившийся, ко всеобщей фортуне, из каких-то далеких мифических краев. Калиостро придумал себе легенду и твердо придерживался ее до конца своих дней: Я родился (когда именно он не уточнял, но давал понять, что это случилось не одно столетие назад) и вырос в Медине; сын христианина, сам добрый католик, он вместе с тем впитал в себя с юных лет всю "мудрость Востока", сначала в знойной Аравии, потом в стране пирамид воспитатели приобщили его к "тайным знаниям", к традициям "высокого" магического искусства.
