Наследство Катарины. Книга 3. Часть 1. Бумеранг мести - страница 5

Катарина с трудом сдерживала порывы, лучи пробивались то тут, то там. Она стала часто выходить в сад, на задний двор. Там могла пообщаться с Грандом – своим конём, и дать волю лучам. Оседлала его, ласково погладила по шее и поскакала галопом. Зверюга давно не разминала копыта и набрала вес. Энергия соединила, и они, как единый организм, двигались в такт, совпадая ритмом биения сердец. Прогулявшись по долине, повернула к дому. Воздух был свеж и пьянил, ветер запутался в волосах. Тёплые порывы ласкали кожу, солнце покрывало лицо и шею, приятно согревая. Они прибыли на задний двор, и она поблагодарила Гранда за чудесное утро, проведённое вместе. Он громко заржал и принялся бодать громадной головой. Золотые лучи обвивали обоих, весело кружась. Некоторые садились на коня, другие на неё, сверкая на солнце, словно сотканные из бриллиантов. Грохот на крыльце заставил насторожиться. На нижней ступеньке стоял Ленц, уронивший цветочный горшок неуклюжим движением. На лице застыло непередаваемое выражение. Он оцепенел и комично таращился. Пальцы затряслись, затем присоединилась голова, и он рухнул на землю, сотрясаясь всем телом. Она испуганно подбежала и попыталась остановить тряску физически, но быстро поняла, что метод не подействует. И тогда обхватила лицо ладонями и зашептала заклинание, направляя на него лучи. Они садились на грудь и проникали внутрь, утопая под одеждой, и кожей. Ленц затих. Бледное, осунувшееся лицо, растянулось в улыбке перед тем, как он окончательно потерял сознание.

Она велела лучам, те подхватили, словно он ничего и не весил, и отнесли в комнату. Чуть позже они с Мартином стояли возле кровати, наблюдая за мирно сопящим подростком, который, к слову, был всего на пять лет младше неё, но выглядел намного моложе.

– Что случилось? – прошептал Мартин, обнимая за плечи.

– Приступ. Похоже на эпилепсию, только без пены. Я так испугалась! Отец бы мне этого не простил, –виновато заглянула ему в глаза. – Нужно выяснить, что это такое. Пока есть время.

– В каком смысле? – хлопал он рыжими ресницами.

– Во сне ко мне приходила Чера. Грядёт нечто ужасное. Я должна узнать о братце, как можно больше, пока есть возможность.

– Она не сказала, что именно?

– Не знаю, какой была при жизни моя бабка, но после смерти всё, что она говорит, туманно и размыто, – она закатила глаза, а он громко засмеялся, и тут же стих, вспомнив о спящем парнишке.

– Старая, добрая Чера! Что тут скажешь! Я пойду в библиотеку, посмотрю, есть ли там что-нибудь о припадках.

– Смотри ещё и закатывание глаз, и шептание странных слов. – Он нахмурился, но не стал доставать вопросами, чмокнул в губы и отправился на поиски информации.

Она присела на край кровати и взяла Ленца за худосочную руку. «Когда же ты успел так истощать, дружок?». Еще недавно он был круглый и довольно упитанный. За время, проведённое в доме, умудрился скинуть несколько килограмм. Зазвонил телефон. Вета била тревогу. «Он не успел отчитаться сегодня». Катарина тяжело вздохнула и взяла трубку:

– Да.

– Катарина? Что происходит? Уже три часа дня! Где мой сын? – кудахтала она.

– Всё в порядке. Он на конной прогулке с Мартином. Мужской день, понимаешь?

– Что ж. Пусть позвонит мне, как только вернётся. У вас там всё в порядке?

– Да. Всё отлично. Солнце, море, природа острова, чайки. Наслаждаемся, так сказать, по полной.

Вета продолжала расспросы, а она невольно представила место, которое описывала. И увлёкшись разговором, не заметила, как воздух вокруг начал подрагивать. А когда та спросила про дату возвращения, Катарина медленно оглядывалась по сторонам, не веря собственным глазам. Быстро прервав разговор, ссылаясь на выдуманный сеанс массажа, повесила трубку. Рука Ленца так же покоилась в её, а кровать стояла на песке посреди пляжа, и море шумно омывало ноги. Чайки пронеслись над головой, выкрикивая приветствие или боевой клич, солнце клонилось к закату, окрасив в нежно-розовые и оранжевые тона небеса. Она встала и вдохнула морской воздух, солёный, приятный. В памяти всплыло воспоминание о том, как всей семьёй ездили на море. Они с отцом бегали по пляжу, играли в мяч, а мама читала книгу на берегу. Конечно, она читала всякую чушь из разряда: «Как быстро и легко разбогатеть», оборачивая в другую обложку, чаще всего классического произведения. Отец, не замечавший многого, всегда восхищался начитанностью жены и тягой к прекрасному. Катарина широко улыбнулась маленькому отрезку из детства, припомнив, что с момента переезда в другую страну, мать ни разу не удосужилась с ней связаться. И тут же помрачнела. Это задевало ее больше всего – безразличие. Так вышло, что оба родителя не были достаточно внимательны к чаду. И она давно перестала винить в этом себя, да и кого-либо другого тоже.