Но я печально покачала головой.
- Нельзя мне тут оставаться. Домой надо. Меня там ждут.
А что еще сказать? Что денег нет, дабы обитать тут целую неделю?
Стыдно в таком признаваться.
- Тогда могу лишь посоветовать на мельницу идти. Она отсюда в трех верстах. Вечером туда за мукой приедут из соседнего городка. Его жители в колдовской неделе не участвуют. Вот и приедут запасаться на неделю. С их обозами и доберешься до городка. А оттуда, глядишь, на пассажирской повозке сможешь уехать. К ним она раз в два-три дня заезжает. Всё не неделю ждать.
- Меня устраивает такой вариант, - заверила я.
Упоминание мельницы показалось хорошим знаком. Может, правда, повезет?
- Тогда ступай вдоль тракта. А как доберешься до трактира «Веселый кабан», сворачивай налево и через реку. В смысле, прямо по льду ступай. Так быстрее будет, чем крюк делать. Мельницу на том берегу издалека увидишь.
- Спасибо, - поблагодарила я и отправилась в путь под обиженное урчание живота. После беготни захотелось есть. Но попрошайничать я не привыкла.
Тракт пустовал. В Арзимуд больше никто не спешил. И из него тоже. Внутри оставались лишь свои. Те, кто готовился к колдовской неделе. К обрядам и гаданиям. Я брела вдоль заснеженного тракта одна, чувствуя себя одинокой и несчастной. Снова грустила из-за отцовского завещания и надеялась, что на мельнице меня накормят. Не за просто так, конечно. Я знаю, как там всё устроено, и могу отработать кусок хлеба в ожидании обозов.
Вскоре показался упомянутый трактир. От запахов, что вылетели наружу, закружилась голова, но я повернула, куда была велено, и увидела замерзшую реку. На другом берегу высилась мельница. При виде нее сердце чуть не остановилось. Так сильно мне не хватало дома! И всего того, что осталось в родных краях. Но я сжала зубы и пошла дальше.
- Эй, девица! - крикнул усач, вышедший из трактира. - Ты аккуратнее иди. По левой стороне. Справа недавно телега провалилась. То место окаянное снова льдом покрылось, но он еще тонкий. Может не выдержать даже такую стройняшечку.
- Спасибо, - поблагодарила я и уверенно ступила на лёд. Припорошенный снегом, но на вид вполне прочный.
Они показались минуты через три. Две женщины. Одна одетая побогаче - в меха, другая попроще - в обычное пальто. Они ступили на лёд с другого берега и пошли мне навстречу. Первая шагала бойко, вторая семенила за ней и что-то, не переставая, говорила. Первая отмахивалась, сердилась, даже топнула пару раз. Я наблюдала за ними и никак не могла разглядеть ее лицо. Лишь когда они подошли ближе, поняла, что на лице первой женщины вуаль, спускающаяся с модной шляпки.
- Ходить по льду очень опасно! - причитала вторая. Ей было около пятидесяти. Седеющие пряди выбились из-под шерстяного платка, и с ними играл ветер. - Нужно было дождаться, пока карету отремонтируют.
- Кто? На какие деньги?! - возмутилась первая. - Иль предлагаешь мне собой расплачиваться? Тьфу! Какая ты зануда, Берта! Надо поскорее до бабки добраться. Я устала и хочу есть. А от тебя никакого толка!
Судя по голосу, она была довольно молода. И капризна. Зато определенно решительна. Привыкла получать всё, что пожелает. Но, кажется, нынче времена изменились. Не зря же она упомянула, что за ремонт кареты платить нечем.
- Давайте вернемся, леди Доминика! - вскричала та, которую называли Бертой. - Неспокойно у меня на сердце. Давайте обойдем!
