Фанни только было остановила вожделенный взгляд на подносе с лимонным кексом, как, заметив нахмурившееся лицо тети Гвент, поспешно опустила глаза.
– Может быть, попробуешь яблоки, они такие чудесные, я уже расправилась с одним, – предложила тут же Дукесса.
Безразлично пожав плечами, Фанни поймала яблоко, брошенное Марком. Марк попытался улыбнуться Дукессе, но та даже не смотрела на него.
– По-моему, уже слишком поздно, – заметила тетя Гвент. – Девочкам пора отправляться в постель.
Антония закрыла было книгу, чтобы встать и уйти, но раздумала и решила вдруг обратиться к Дукессе.
– Оказывается, ты наша сводная сестра, Марк сказал нам об этом. Вовсе ты никакая не кузина из Голландии.
– Да, ты права. После того как ваша дорогая мама умерла, папа женился на моей маме и признал меня своей законной дочерью.
– Подумать только, ты была бастардом, – простодушно отметила Фанни; ни малейшей искры коварства не показалось при этом ни на ее лице, ни в голосе. – Как это странно! Я помню, как мы с Антонией спорили, откуда ты. Из Голландии или из Италии? Нам было очень трудно определить это, поскольку ты никогда не говорила ни на одном из этих двух языков.
– Да, я была бастардом, до прошлого мая, если быть точной.
– Дорогая, нет никакой необходимости так громко заявлять об этом, люди могут подумать, что ты совсем не стыдишься своего неблагополучного рождения, – одернула ее Гвент.
– Я не вижу ничего постыдного в своем рождении, мэм.
– И все же… – хотела возразить ей Гвент, но была прервана Антонией:
– Теперь ты сможешь найти себе мужа, настоящего джентльмена, а раньше ты не могла претендовать на это, так как не считалась леди.
– Подумать только, – мечтательно произнесла Фанни, вгрызаясь в сердцевину яблока. – Ты была дитя любви, как это романтично!
– Все это вздор, – сказала Антония. – Главное, что теперь ты можешь находиться здесь по собственному желанию, а не из-за прихоти Марка. И он не может приказать тебе покинуть этот дом.
– Кажется, никто здесь не собирается злоупотреблять своими правами, – перебила племянницу Гвент. – Хотя я и могла бы запретить тебе постоянно пережевывать это бессмысленное чтиво.
– И все же, тетя, Марк с каждым днем становится все более строгим, изобретает новые правила. Возможно, и сегодня, когда мы с Фанни отправимся в постель, вы, тетя Гвент, вместе с ним выработаете еще одно. Но мы с Фанни продолжаем дружить с вами, тетя, потому что понимаем, что у вас нет других обязанностей, кроме нашего воспитания, не то что у графа. – Она вдруг перевела взгляд на Дукессу. – А ты еще не собираешься в Лондон?
– Да, это вполне возможно. Почему бы мне не отправиться туда сразу после рождественских праздников?
– И Марк даст тебе денег? – поинтересовалась Фанни, поглядывая на лимонный кекс и покусывая яблоко. – Там ведь все так дорого!
– Увидим, – раздраженно отозвался Марк. – А теперь девочки отправляются в постель. Не волнуйтесь, мы с тетей Гвент не станем изобретать новых деспотических правил для вас. Тетя Гвент тоже может идти отдыхать, если пожелает. А Дукессу я бы попросил ненадолго задержаться, если, конечно, она не против.
Дукесса, застыв, стояла, медленно поглаживая рукой мягкую, покрытую парчой поверхность кресла.
– Я слушаю, Марк. О чем ты хочешь поговорить со мной?
– Почему ты сказала, что решила отправиться в Лондон?
– Потому что я, возможно, сделаю это. После рождественских праздников.
