– Марк, каким образом ты зарабатываешь себе на жизнь?
Он уставился на нее, совершенно ошеломленный.
– У меня чин майора, я получал жалованье.
– Но ведь теперь ты уже не в армии.
Он уже с трудом сдерживал раздражение.
– Богатая леди должна копировать твой стиль? Совершенно очевидно, что благородный джентльмен не может зарабатывать деньги, иначе его голубая кровь быстро превратится в черную.
– Но на мне лежит огромная ответственность. Я должен наблюдать за имением и другой собственностью, принадлежащей семье, за нашими землями и домами, о которых ты и не подозреваешь. Я отвечаю за каждого мужчину, женщину или ребенка, которые работают на нас, я…
– Другими словами, ты сумел все прибрать к своим рукам.
– Ты знаешь, что титул для меня мало что значит, я лишь выполняю обязанности старшего в этой семье.
– Сколько же тебе лет, Марк?
– Ты отлично знаешь, что мне двадцать четыре.
– Следовательно, для тебя это слишком непосильная ноша, ты еще так молод, – сказала она с раздражением.
– Ах вот как ты заговорила! И это зная, что на мне лежит столько забот обо всех вас. Ты решила повернуть обстоятельства против меня? Не пытайся делать это, Дукесса. Я уверен, что твоих способностей недостаточно для того, чтобы зарабатывать на жизнь, и у тебя нет доли наследства, которая дала бы тебе возможность стать независимой, хотя ты и могла оплачивать этот проклятый коттедж… – Он остановился, глаза его снова блеснули. О, если бы она опять сжала свои хорошенькие ручки в кулачки!
Дукесса лишь раздраженно повела плечами.
Он решил продолжить:
– Твой мистер Уикс приезжает завтра. Что скажешь?
– Думаю, что он захочет поговорить с нами обоими. Ты планируешь быть здесь?
Он хотел бы ответить, что уедет, но сдержался.
– Разумеется, где же мне еще быть, как не здесь. А теперь я отправляюсь спать. Увидимся за завтраком.
– Доброй ночи, Марк, и приятных снов.
Он усмехнулся. Она смотрела, как он покидает гостиную, ступая по роскошным персидским коврам мимо предметов обстановки времен Генриха VIII. Она помедлила, прежде чем тоже покинуть Зеленую гостиную, которую часто называли «Зеленым кубом». Окна украшали витражи, переливающиеся разными оттенками зеленого. Свод поддерживали резные балки с фамильным геральдическим орнаментом. Между балками виднелись живописные сцены, написанные в свободной манере XVI столетия. Часто повторялась одна сценка: юноша, играющий на лютне перед прекрасной дамой. Ниже были обильно разбросаны фигурки бело-розовых, наивно и нежно смотрящих херувимов. Они будто поддразнивали рыцарей с мечами и щитами, помещенными под ними на полосе стенного фриза шириной около фута. Этот ряд был дописан в более позднее время и не отличался единством стиля, неся уже черты эклектики.
Почему Марк счел нужным напомнить ей о завтрашнем визите мистера Уикса? Она перевела свой взгляд на огонь, догоравший в камине, думая о Марке, вспоминая, каким он был в детстве – вечно впереди всех, придумывал новые игры и проказы, вовлекая в них младших кузенов Чарли и Марка, которые охотно принимали его лидерство. Но потом он выпал из ее жизни на целых пять лет – ушел в армию, побывал на войне… Сейчас ей было бы легче воспринимать его бушующим, страстным тираном, чем скучным моралистом. Ведь он был «сыном дьявола», как любил повторять отец; тогда она не понимала, что он произносил это с нежностью и даже уважением к сильному, решительному характеру своего племянника. По крайней мере так было, пока не погибли его собственные сыновья.
