Патрульный расстегнул пояс, потом снова посмотрел на сына митверхала.
– Умоляю, господин преемник, измените обвинение! Я не предавал тех, кому дал клятву! Это все, чего я прошу. Я готов умереть, но боюсь клейма предателя!
Бакар кивнул и посмотрел на телохранителей. Один из них показал ему шнурок, молчаливо спрашивая, связать ли арестованному руки. Бакар покачал головой.
– Оставьте нас, – приказал он охране.
– Господин… – начал было один из них.
– Оставьте нас! – рявкнул Бакар, кулак громыхнул по столу, – вон!
Охрана, поклонившись, поспешно вышла. Бакар выдохнул, успокаиваясь, и принялся задумчиво барабанить пальцами по столу, в упор глядя на стоящего на коленях патрульного. Тот был совершенно раздавлен и сидел на полу безвольной грудой.
– Нидар, ты понимаешь, что облажался по полной? – наконец спросил Бакар.
Патрульный сокрушенно кивнул.
– Да, господин преемник.
Несколько минут, показавшихся патрульному вечностью, Бакар молча допивал остывший чай.
– Знаешь, что тебя ждет, если об этом узнает мой отец?
– Да, господин преемник, – голос патрульного дрогнул.
– А если я решу, что ты рассказал не все, знаешь, кто тобой займется?
– Да, господин преемник, – прошептал в ужасе патрульный.
Бакар встал из-за стола и принялся ходить по кабинету за спиной сотника. Нидар сжался, ожидая удара, но не решался обернуться.
– Нидар, я мог бы дать тебе еще один шанс. Но где гарантия, что не подведешь?
Нидар обернулся. В глазах промелькнула тень надежды.
– Я… – начал он, приподнимаясь.
– Я не говорил встать.
Нидар послушно замер.
– Я клялся в верности дому митверхала, я не нарушал клятвы, господин…
– Нидар, Нидар, опять говоришь не по существу. Непросто будет из такого чурбана вытесать что-то стоящее. Но начнем с того, что ты принесешь клятву мне лично.
Патрульный провел рукой по волосам, судорожно вздохнул и, всхлипнув, кивнул.
– Клянусь жить и умереть ради Бакара, преемника митверхала Ар-Рааров Пихомора. Клянусь хранить ему верность до последнего вздоха и никогда не называть другого своим господином, – нетвердым голосом проговорил он.
Бакар встал перед ним и протянул руку. Мгновение поколебавшись, Нидар взял ее двумя руками и приложил ко лбу.
– Моя жизнь принадлежит тебе, – произнес он, закрыв глаза, – мой господин.
Бакар освободил руку из ледяных влажных пальцев патрульного и положил ему на голову.
– Я, Бакар, преемник Ар-Рааров, принимаю твою клятву, Нидар. Обещаю судить справедливо. За преданность – награду и покровительство, мучительную смерть за предательство. Встань!
Юноша поднялся с колен и встал, слегка пошатываясь. Бакар снисходительно посмотрел на его бледное лицо и взъерошенные мокрые волосы, взял за плечо, подвел к креслу и усадил, надавив так, что Нидар почти упал.
– Не хватало еще, чтоб ты здесь грохнулся в обморок. Воды?
Нидар сконфуженно кивнул. Он действительно был на грани обморока после многих часов в седле и приема, оказанного Бакаром.
– Благодарю, мой господин.
Преемник налил воды, вручил стакан патрульному и уселся на свое место за столом.
– Знаешь, мне очень нужны преданные люди, поэтому я решил, что живой Нидар полезнее кровавого фарша. Всегда терпеть не мог это зрелище, а ты?
– Мне… не доводилось, мой господин, – патрульный поежился.
– Тебе повезло, Нидар, на самом деле повезло. Хряпс, пырларл моего отца, отлично обучен. Он сначала дробит руки и ноги. Нарочно медленно. Потом отец щелкает пальцами. Старый урод встает на дыбы и обрушивается всей тушей, а после пляшет на трупе, пока не размажет по площадке. Отец рьяно ковал из нас мужиков, с малолетства таскал на каждую казнь.
