Читать онлайн Маргарита Буклина, Ольга Буклина - Настанет век пырларла. Книга 1. Верьте легендам, или Два одинаковых брата

Легенда о том, как мир потерял богов Трэйши, Мэйба и Вэдза

Не было горя и слез на планете Герснее,

Но из глубин непроглядных злой бог появился.

Он пожелал колдовство напитать ее силой,

Стать главным богом во всей необъятной вселенной.

Земли пронзил как копьем он глубоким колодцем

И, плодородие черной водой обернувши,

Башню воздвиг, а к воротам двух стражей приставил –

Злобных крылатых собак, Левилайку с Левроем,

Боги, что с древних времен охраняли Герснею,

Тарром поставленных псов одолеть не сумели.

Стали они всех сильней, из колодца напившись.

Трое богов отступили пред мощью чудовищ.

Скоро народы свои не прокормит Герснея,

Прежде цветущая, чахнет она, погибая.

Бьются напрасно бессмертные боги с заклятьем,

Башня стоит неприступная Тарру на радость.

Были такие, кто к Тарру в нужде обратился,

Темный их принял, дал пищу и создал чудовищ –

Верных злодеям, покрытых броней рагатысков,

Чтоб населенье Герснеи рабами их стало.

Боги смогли помешать совершиться злодейству:

На трех волшебных камнях они горы воздвигли.

Поняли Трое – не смогут без помощи смертных

Тарра изгнать и Герснею от ига избавить.

Все обойдя племена, что им верность хранили,

Трое избрали достойнейших для испытаний.

Преодолели их пятеро самых отважных,

Первыми Трэйши их с Мэйбом и Вэдзом назвали:

Пахтыхтамай, самый мудрый Великих избранник.

Быстрый Челанг, музыкант, златодел и целитель,

Грозный боец Ар-Раар, воин неустрашимый,

Ловкий торгаш Шикиэрт и Кигил – землепашец.

Их именами с тех пор называют пять кланов

Дабы потомки деяния их не забыли

Зелье богам удалось сотворить из их крови,

Чтобы признали их злобные псы за хозяев.

Тарр был уверен в полнейшем своем превосходстве,

С башни заклятие снять трем богам не под силу,

Люди же мимо крылатых собак не проникнут.

Он и не ведал, что смертные возле порога.

Чтобы могли люди сил у Герснеи набраться,

Боги велели с собой привести братьев меньших.

Пятеро к башне подходят с питомцами вместе,

Внутрь их ведут и дают из колодца напиться.

Преображает животных вода колдовская:

Приобрели звери власть превращать ее силу

В мудрость, отвагу и мощь для любимых хозяев,

Внешность тотемов теперь навсегда изменилась.

Ларлы вернулись обратно, не лошади вовсе:

В небе без крыльев парящий, скайларл серебристый,

Мощный пырларл черногривый с шипами и ядом;

Вовсе не кот, когтиранья – хитра и опасна;

Вырос орел, он теперь клюковаст меднокрылый;

Быстрым флюмайсом стал аист Челанга ручной.

Гром прогремел – это Тарр, спохватившись, явился.

Вышли защитники смело на битву с злодеем.

Многие дни звон мечей и заклятья гремели,

Тарр осознал, что сильнее враги оказались.

Понял ошибку владыка и прыгнул в колодец,

В мир неизвестный бежал он от мести героев.

Добрые боги гордятся добытой победой,

Но понимают, что Тарр до конца не повержен.

Будет беда, если он в этот мир возвратится.

Трое решили сразиться с ним в мире подземном.

Избранных боги наукам скорей обучают

Править народами мудро, судить справедливо.

Пятеро клятву дают, что планету Герснею

Будут беречь. Отправляются Трое на битву.

Счастливо люди живут, а избранники правят,

Годы бегут скоротечно в пустом ожиданье,

В тщетной надежде, что боги вернутся обратно.

Камнем на душах лежит их судьбы неизвестность.

Годы меняют заклятую Таррову башню,

В мир выползают из недр ее чудища злые,

Землетрясенья камнями дома засыпают,

Вихри из пламени вьются от шпиля до неба.

Снова и снова с напастями пятеро бьются

С болью в душе и утратив надежду на встречу.

Нет от богов им ответа и сохнет колодец,

Высвобождая все злое, что Тарр в нем упрятал.

Нечего делать, нелегкое ждет их решенье

Вместе избранники силу тотемов призвали

Башню с колодцем разрушили до основанья

И неприступные горы вокруг сотворили

Минули годы с времен тех далеких и смутных

Кланы избранников дружно живут на Герснее

Чтут Основателей и соблюдают заветы

Втайне надеясь, что добрые боги вернутся.

неточный перевод с языка древних,

жрец третьего уровня храма великого Скайларла

Тамайн

– Ги-Мла! Они уедут без нас! – стоящий на пороге комнаты худощавый юноша нервно теребил медальон на шее.

– Не говори под руку, Ки-Клат, и так тороплюсь, – девушка в спешке закалывала непослушные светло-русые пряди, – Мурец пробрался в комнату, устроил погром, я шпильки еле собрала! А кое-кто обещал его запереть!

– Этот проныра залег где-то, я его не нашел, – теперь зеленые глаза юноши смотрели виновато, – и потом, кто его выгнал отсюда? Непростое это дело, сестренка!

Он вытянул руку со свежими царапинами.

– Ой, ее нужно перевязать! – Ги-Мла выронила последнюю шпильку.

– Нет времени, идем! – Ки-Клат толкнул сестру к выходу.

Ки-Киял, митверхал клана Кигилов, начинал терять терпение. Еще не старый мужчина, он бы мог быть в расцвете сил. Но жизнь согнула его и выбелила виски раньше времени, поставив во главе клана землепашцев, батраков и прислужников. Необходимость постоянно оправдываться и искать лазейки, чтобы хоть как-то заботиться о соплеменниках, сделала взгляд бегающим и настороженным. Племянники опаздывали, и страх оказаться виноватым снова давил на плечи, заставляя сгибаться все ниже Они с супругой ждали негодников добрых четверть часа, сидя в открытой повозке возле самого крыльца. Повод для выезда был более чем безрадостный. Три дня весь город только и говорил, что об убийстве Шираиши – жены митверхала клана Шикиэртов. Сегодня ее провожали в последний путь. Опоздание на церемонию – вопиющее неуважение, а Кигилам приходилось дорого расплачиваться за любую оплошность.

– А ну бегом! – закричал Ки-Киял, увидев юношу и девушку, – Ки-Маск, трогай!

Провинившаяся парочка на ходу запрыгнула в повозку.

– Вы представляете, что творится на улицах?! А то мало Кигилам тычков! – напустился на племянников митверхал, и без того вечно издерганный.

– Простите, дядя, это все из-за нашего синакотика, – вступилась за брата Ги-Мла.

– Да, он…

– Может, мне и преемником сделать вашего Мурца? Что за детский лепет? И на этого мальчишку я должен оставить клан! Хорош будущий митверхал!

Ги-Мла замолчала, Ки-Клат с виноватым видом ерошил шевелюру, в которой причудливым образом сочетались светлые, темные и медные пряди. Вкупе с зелеными глазами это было главным признаком чистокровных Кигилов, или трехцветок, как презрительно именовали их остальные. Каждый из пяти кланов мог похвастать присущим лишь ему цветом волос: черноволосые Ар-Раары, платиновые Челанги, серебристо-русые Пахтыхтамаи, каштановые Шикиэрты. Лишь кигильские головы пестрели разными оттенками, все «внеклановые» полукровки и незаконнорожденные считались Кигилами, и чистых трехцветных осталось не так уж много.

Ки-Киял продолжил распекать нерадивую молодежь, но повозка дернулась, внезапно остановившись. Они едва проехали треть пути.

– Храмовая улица забита, не проехать, господин, – крикнул кучер.

– Что я говорил! – упрекнул племянников Ки-Киял, – давайте, шевелитесь. Охрана!

Двое крепких Кигилов мигом спрыгнули с запяток и двинулись вперед, расчищая путь для господ. Впрочем, большинство и так расступалось, узнавая митверхала. Ги-Мла взяла брата за руку: не потеряться бы в малознакомом городе. Все толкались и кричали, спеша попасть в центр, к храму великого Скайларла, где вот-вот должна была начаться прощальная церемония.

Вопреки ожиданиям, до храмовой площади Кигилы добрались быстро, но пересечь людское море оказалось непросто, пришлось активно поработать локтями. Наконец показался пышно украшенный цветами каменный постамент – большой обтесанный валун, на котором стоял гроб с телом Шираиши. Мимо непрерывным потоком шли люди всех возрастов и сословий, чтобы взглянуть в последний раз на обожаемую госпожу Шир, которая посвятила жизнь заботе о них. Многие плакали, с некоторыми случалась настоящая истерика, их уводили под руки. Возле гроба знать Мааданда в молчании дожидалась начала церемонии.

Не без труда преодолев последние метры, Ки-Киял и его спутники наконец добрались до места. Они прибыли вовремя, но все же услышали несколько едких замечаний. Извинившись и не поднимая глаз, дабы не нарываться на косые взгляды, они протиснулись к стоявшим у гроба родным Шираиши. Овдовевший митверхал слушал соболезнования и кивал, но было видно, что мысли его далеко. Он держал за руку младшего сына – восьмилетнего Шунске, который украдкой вытирал слезы о рукав отца. Старший сын, Шэдэшен, держался более стойко и поблагодарил Кигилов.

Траурный марш возвестил о начале погребальной церемонии. Двери храма великого скайларла открылись, и показалась процессия жрецов всех уровней, похожая на большое серебряное полотно с разноцветными вкраплениями – отметками уровня. Возглавлял шествие светлый верхал Ксайлан, глава клана Пахтыхтамаев, правящего клана Мааданда. Сверкающие серебряные одежды верхала слепили глаза, длинные седые пряди развевались, а походка была необычайно легка для человека его возраста. Площадь замерла. Ксайлан взошел на трибуну.

– Приветствую, народы Мааданда! Сегодня мы провожаем в последний путь матерь клана Шикиэртов, нашу любимую Шираишу. Ее безвременная кончина потрясла не только светлую столицу Маад, но все города и селения государства. Нам будет тяжело без ее заботливых рук и доброго сердца, но дело Шираиши, я уверен, будет продолжено. Правильно ли я сказал, Шикиэрты?

Представители Шикиэртов вздрогнули, кивнули и поклонились. Ксайлан же, переведя дыхание, продолжал:

– Сегодня душа матери клана должна занять свое место в ином мире. Увы, нам не дано знать, куда она отправится. Будет она блаженствовать в царстве великого Скайларла или будет низвергнута в бездну Подземного пырларла? Как и все жители Мааданда, я верю, что Шираиша заслуживает самого лучшего. Поэтому отправляюсь к великому Скайларлу, дабы просить принять ее в небесное царство. Читайте молитвы, пока я не вернусь, и великий Скайларл услышит вас! Каждого из вас!

С этими словами Ксайлан воздел руки к небу, мягко оттолкнулся от трибуны и взмыл вверх.

«Магия» – священный трепет охватил толпу. В век, когда все, кроме Пахтыхтамаев, утратили магические умения, многие приходили исключительно взглянуть своими глазами, как магия возносит Ксайлана, единственного в мире, кого держал воздух. Небо было пустым с тех пор, как вместе с тотемом Кигилов – гигантскими орлами-клюковастами были уничтожены все летающие птицы, а небесные кони – скайларлы приобрели божественную сущность и переселились на небо. Сам Великий наделил Пахтыхтамаев даром полета.

– Папочка, а мы тоже полетим? – трехлетняя Вэли, младшая дочка Ченгала, митверхала Челангов, потянула отца за руку.

– Нет, милая, – Ченгал взял ее на руки, – летать может только светлый верхал.

– Я тоже хочу, – обиженно надула губки девочка, и, подняв голову, стала смотреть, как Ксайлан поднимается все выше и выше.

Вот он проплыл мимо статуи рвущегося в небо великого Скайларла на крыше храма, полетел быстрее, достиг пышного белого облака и скрылся. Жрецы запели хвалебную песнь великому Скайларлу, ее подхватила вся площадь. Люди вдохновенно пели, желая, чтобы песнь очистила их от грехов, как обещал Ксайлан.

На трибуне всего на пару ступеней ниже площадки светлого верхала стоял главный воин Мааданда – Пихомор, митверхал клана Ар-Рааров, единственный, чье мнение имело значение для Ксайлана. С жестким испещренным морщинами лицом, с седыми прядями в черных волосах, но все еще сильный духом и телом. Глядя на толпу, что тысячами глоток распевала божественную песнь, он наклонил голову в сторону стоящего рядом Бакара, его сына и преемника. Сборище успело утомить рослого и могучего молодого мужчину, он со скучающим видом похлопывал ножнами по отполированному голенищу.