– Значит, это ваше место стоянки, Эври? – спросил Бикир, нарушая молчание.
– Было, – мрачно ответила девушка, – три раза в год мы ходили поклониться кигиоми.
– А там, в этом святилище, кто-то есть? – спросил Ки-Клат, отрывая взгляд от миски.
– Там всегда пять жрецов. Они никуда не уходят от святилища, живут там весь год.
– Они опасны? – спросил Бакар.
Эври задумалась, кусочек лепешки замер на полпути ко рту.
– Нет… не думаю…
Бакар пристально посмотрел на нее, оценивая правдивость ответа.
– Шэд идет с вами, ты помнишь?
Эври быстро взглянула на него.
– Я думала, это ни к чему, здесь рядом же.
– Обязательно, – жестко сказал Бакар, – мы не можем рисковать ни одним из нас.
– Я тогда не против, – согласилась Эври.
Шэд улыбнулся ей, но она сделала вид, что не заметила.
На рассвете Ки-Клат, Шэд и Эври хотели потихоньку уйти, но не тут-то было. Когда Шэд позвал Молнию, и она выползла из объятий Силанга, юноша проснулся и закатил истерику. Напрасно все в один голос убеждали его, что вечером Молния вернется назад. Он не хотел ничего слушать и вцепился мертвой хваткой в ошейник. Бакар сказал, что сейчас свяжет недоумка по рукам и ногам, забьет ему в рот его же носки и пусть валяется под кустом до самого вечера.
– Ты все время передо мной издеваешься! – выкрикнул Силанг, спрятался за Молнию и потер глаза рукавом, всхлипнул и пробубнил уже тише, – плохой темный верхал.
– Возьмем его с собой, – неожиданно сказала Эври, – он ведь хороший, только глупый, зачем он будет здесь целый день плакать?
Все посмотрели на нее.
– Охота вам с ним возиться, – проворчал Бакар, – лежал бы себе тихонько в тенечке.
– Ладно, пусть идет, – согласился Шэд, – только чур, Сил, не хныкать и не просить розовосов.
– Я не буду! – радостно пообещал повеселевший Силанг и схватил плащ. Потом нежно погладил Молнию и доверительно сообщил ей на ухо, – прямо у сердца отлегло от меня.
– Временами очень хочется свернуть ему шею, – произнес Бакар, когда компания скрылась из виду, и повернулся к брату и невестке, – ну, чем займемся? Вчера я видел тут недалеко винторогих козлов, что скажешь, Бикир?
– Но нужно напечь лепешек… Осталось всего несколько штук… – робко проговорила Ги-Мла.
Как ни старалась девушка освоить премудрости замешивания теста, это ей слабо удавалось. Бикир каждый раз объяснял, сколько нужно муки, сколько воды, сколько соли. Но, как выражался Бакар, лепешки у нее выходили наподобие кожаных доспехов. Поэтому сейчас она хлопала глазами, глядя на близнецов.
– Я не могу оставить жену в таком затруднении, братишка, – широко улыбнулся Бикир, – сначала лепешки, потом козлы.
– Что ж, лепешки так лепешки, – усмехнулся преемник, – пекарь Бакар готов.
– Почему у вас, мужчин, так ловко получается, а я никак не научусь? – спросила Ги-Мла чуть позже, завороженно глядя, как Бакар подливает воду, а Бикир замешивает тесто.
– Наверное потому, что нам не хотелось голодать в походах, девочка моя, – Бикир счистил с рук комочки теста и с нова принялся месить, – не переживай, вряд ли тебе придется часто печь лепешки после нашего возвращения.
– Пойду тогда нарву перечной травы, – вздохнула девушка.
– Нарвешь, когда мы пойдем на охоту, посиди с нами, – остановил ее Бикир.
Ги-Мла села на место и стала с восхищением наблюдать, как братья отделяют кусочки теста, скатывают их в шарики, а потом растягивают в руках, получая круглые плоские блины, которые выпекались на разогретом листе железа над костром. Бикир дал ей тоже круглый комочек, из которого она успешно сделала что-то вроде овала с дыркой посередине.
