– Хорошо, – Шэд поднялся с места, – я отдам распоряжения и тронусь в путь через два часа.
– Вы – истинный и мудрый митверхал, господин Шэдэшен, – поклонился Вешди.
Пихомор всегда гордился своей способностью договариваться с людьми. Особенно охотно люди шли на контакт, если их родные были на волосок от смерти. Именно это он всегда пытался внушить сыновьям – правитель должен быть свободен от привязанностей, иначе он слаб и уязвим. Вот Вешди, например, – честнейший человек, а стоило немного поводить кинжалом возле горла его сыновей, и он тут же помчался выполнять поручение, и ни за что не посмеет ослушаться.
Одинокий воин сидел в трактире на рыночной площади, потихоньку цедил вино из кружки и раздумывал, что красавицы в Мааде совсем обленились – спят до обеда и не выходят разделить досуг с бравыми вояками раньше вечера. Поэтому, когда к нему подсел сородич, он был рад компании – по крайней мере, будет с кем выпить. Хотя, приглядевшись, он нахмурился. Ар-Раар был не в мундире. Не состоящий на службе Ар-Раар в глазах соплеменников был хуже Кигила, клан воинов отвергал тех, кто свернул с пути меча и топора. Единственным оправданием было увечье, слабость ума или тела. Военный советник, военный казначей, военный строитель. Кто угодно, но обязательно военный. Разжалование – страшный позор. Подсевший к воину мужчина выглядел здоровым и сильным, значит, он лишился мундира из-за бесчестья. Ар-Раар выжидательно посмотрел не нежданного компаньона, решая, не вышвырнуть ли его из-за стола за наглость.
– Мехор, сын Хвара, – представился Пихомор, подался вперед и продолжил вполголоса, – не смотри на меня так, брат, я прибыл из Кавииза. Особое задание.
Он помолчал немного и прошептал еле слышно:
– Без мундира.
– Винар, сын Ревара, – взгляд воина потеплел. Особое задание – серьезный довод.
– Послушай, – Пихомор наклонился вперед, – моя миссия не закончена, я должен покинуть Маад снова. Я привез ценное сообщение для митверхала, он давно ждет его. Мы должны были встретиться, но он в отъезде. Мне нельзя здесь оставаться, мои поверенные далеко. Если согласишься передать ему пакет, он щедро тебя наградит и, скорее всего, повысит.
– Я готов, – глаза воина загорелись, встреча с митверхалом – прямая дорога к повышению, – передам, как только он вернется.
Пихомор всегда считал безоговорочное доверие Ар-Рааров друг другу сильной стороной клана, но теперь сидящий напротив казался ему просто идиотом.
– Этим ты окажешь услугу всему Мааданду, – подкрепил эффект оживший мертвец, – я должен передать тебе бумаги, а здесь слишком много лишних глаз и ушей. Пойдем в комнату наверху, я как раз только что заплатил за постой.
Через полчаса воин в черном мундире спустился вниз и зашагал по направлению к дворцу Ар-Рааров. Никто не сунется в комнату еще дня три, пока тело не завоняет. За этот срок он вполне успеет переделать все дела.
Он знал, он чувствовал, что его Хряпс жив. По неведомому капризу Бакар не захотел умерщвлять старого пырларла, лишь подчинил его своей воле, и теперь Хряпс тихо доживал свои дни в конюшне, грелся на солнышке в загоне и был послушен ухаживающим за ним рукам.
В конюшне никого не было, за исключением рабочего, который ритмично размахивал метлой. Он не обратил на вошедшего Ар-Раара никакого внимания. Не обратил на него внимания и Хряпс, задумчиво жевавший в стойле сено.
– Здравствуй, старый проходимец, – приветствовал его Пихомор, однако пырларл и ухом не повел.
