У шефа в кабинете обстановка повеселей. На подоконнике вазоны с цветами: трёхцветные Анютины глазки, буроватые бархатцы, фиолетовые колокольчики, а на стене возле окна свисали, образуя шар колокольчики снежной синевой. Настенька сразу подумала, что надо будет позаботиться о цветах и в её комнате. Два стола составлены буквой «Т», как и принято у всех начальников. На главном столе два телефона: для внутренней связи и для международной. От международного отходит параллельно подключенный аппарат для переводчика. Рядом на столе стоит факсимильный аппарат. У стены шкаф, все полки которого заставлены папками.
Василий Александрович подходит к нему и отрывает выползшую, видимо, вчера или сегодня утром бумажную простыню с текстом. Быстро глянув, говорит:
– Ну, вот вам Настасья Алексеевна и работа. Что тут написано?
Настенька читает сначала про себя и, немного подумав, переводит:
– Это от компании Спитра. Уважаемые господа, мы хотим приехать на скутерах шесть человек завтра в три часа дня. Можно ли заказать три номера в гостинице на три дня? И подпись.
– О, это замечательно! Спитра – это туристическая компания в Лонгиербюене. Нужно сейчас же ответить, что мы их ждём.
– На машинке?
– Да, можно просто на листе бумаги написать.
– Нет, я всё-таки думаю, что солиднее на фирменном бланке, если у вас есть, и отпечатать на машинке.
– Конечно, бланки есть, сколько угодно, – согласился Василий Александрович. – Давайте на машинке.
Настенька взяла пришедшее письмо, пошла в свой кабинет, отпечатала короткий ответ, а шеф тут же довольный вложил письмо в факсный аппарат, нажал кнопку отправки и радостно потёр руки, видя, как лист пополз под барабан.
Так начался неожиданно трудовой режим Настеньки, когда она не знала ни дня без работы, и время полетело, поскакало, помчалось.
В этот первый день, получив у Василия Александровича ключ от двери коридора, а она в нерабочее время всегда должна была быть запертой, новая хозяйка кабинета решила сегодня же поработать в нём. Но сначала пошла в столовую пообедать, составив компанию шефу и его жене. Они шли троицей по относительно широкой дороге, вдоль которой на возвышении позади прилепившихся к горе домов тянулась лента деревянных коробов, урывающих теплотрассу. Как рассказал тут же вызвавшийся быть гидом начальник, в летнее время, если льют дожди, по коробам ходят шахтёры для сокращения пути и, избегая луж на дорогах.
Справа стояли двухэтажные длинные строения. В одном разместилось общежитие, в другом, более красивом, был детский сад, а рядом школа. Вот и вся улица. Слева примостилась мехпрачечная, где работали исключительно женщины – жёны шахтёров, а по соседству, выступая широкой каменной лестницей прямо на дорогу, стояло здание управления рудником.
– Сюда, – строго сказал Василий Александрович, – вам, Настасья Алексеевна, надлежит завтра к девяти утра придти на оформление на работу. Прослушаете обязательный инструктаж по технике безопасности, ну и другие формальности. Так что прошу на завтрак придти пораньше, чтобы успеть Столовая открывается рано.
– Так завтра же гости приезжают на скутерах. А я успею? – Вспомнила Настенька.
– Придётся успеть. Вы там всем говорите, что у вас работа по приёму туристов.
Рядом с кирпичным зданием управления Настеньку удивил красивый деревянный дом с резными украшениями, какие встречаются ещё порой в российской глубинке на домах колхозников.
