Всё. На сим цензурные слова у культурной и благовоспитанной Екатерины Алексеевны закончились, а поскольку с их помощью душа не облегчалась, то и озвучивать их дальше смысла не было.
Сиян, наблюдавший за женщиной, которая довольно экспрессивно что-то сама с собой обсуждала на непонятном ему языке, лишь закатил глаза.
Пусть делает, что хочет. Меланхолично рассудил он. Мне всё равно.
Время! Вдруг вспомнила Екатерина Алексеевна. У меня его не так много. От силы час, возможно, полчаса. И то, только в том случае, если я правильно просчитала этого проходимца.
Женщина бросила взгляд на прикрытые до колена белоснежной батистовой рубашкой ноги. Затем в окно. Зима. Подбежала к одному платяному шкафу, открыла.
– Чёрт, одни платья!
Подбежала к следующему.
– Опять сплошные чуть ли не бальные платья!
Вдохнула. Выдохнула. Как там песца зовут? Ах да!
– Сиян, – обратилась она к зверьку. – У нас пять минут на сборы. Где мои походные вещи? То есть, Кейт? Желательно тёплые!
– В комнате Кейт, разумеется, – апатично ответил зверёк.
«Как же они мне все тут дороги!» – мысленно выругалась Екатерина Алексеевна. Вслед за чем процедила сквозь зубы. – Это я и без тебя знаю! Где именно? В каком из этих шкафов или комодов?
– Из этих? – кивнул зверёк на мебель. – Ни в каком! Потому что это комната ни Кейт, а Улитты. Ты чем слушала, тебе же объяснили, что Улитта забрала себе тело Кейт, чтобы принц достался ей!
– Да твою ж мать!… – в сердцах воскликнула Екатерина Алексеевна, непроизвольно закрыв глаза от избытка чувств. Прочитала очередное многоэтажное нецензурное заклинание.
Попустило.
Открыв глаза, женщина вновь метнула взгляд в окно, за которым занимался туманный рассвет. Чёрт, ещё полчаса и за окном будет светло почти как днём.
– Чёрт! То есть, Сиян! Ты же сам сказал, что нам сматываться нужно! А как я, по-твоему, смотаюсь в таком виде? Указала она на ночную сорочку.
– Так мы всё-таки сматываемся?! – в момент вышел из апатии зверёк.
– Если я найду, что-нибудь, кроме платьев с длинными и пышными юбками, прежде чем проснётся кто-то из моих новоявленных родственниц, то да, сматываемся! – огрызнулась Екатерина Алексеевна, метнув многозначительный взгляд на окно, за которым расцветал новый день.
Предприимчивая женщина уже успела отметить, что, так как окна комнаты выходили в сад, и одно из деревьев росло прямо под окном, то даже, несмотря на второй этаж, в окно уйти не проблема. Не проблем, разумеется, при условии, что она будет одета в брюки, а не в платье с сотней юбок.
Намёк на окно Сиян понял полуслова.
– Вещи отца Кейт подойдут? Они в кладовке, которая прилегает прямо к этой комнате, – неуверенно предложил песец, почесав затылок. – Он давно болел и не вставал с постели, поэтому злыдня Рогнеда упаковала их и хотела отдать на благотворительность, но Кейт не позволила.
– А у меня есть выбор? – риторически съехидничала новоявленный агент МСИА. – Показывай дорогу.
Экспроприация вещей покойного из благотворительного фонда прошла без сучка, без задоринки. Вернувшись в комнату, будущая беглянка наспех переоделась. К её облегчению отец Кейт, оказался не особо рослым и мощным мужчиной, поэтому, несмотря на то, что одежда была с чужого плеча, передвигаться в ней было вполне удобно.
Спрятав волосы под шапку, беглянка уже почти подошла к окну спальни и только тут вспомнила.
Деньги!
– Сиян, нам нужны деньги или драгоценности! Но лучше деньги! – бросила она, лихорадочно принявшись рыться в выдвижных ящиках комодов. Удача и в этот раз оказалась на стороне беглянки и уже во втором из ящиков она нашла мешочек с монетами. Сиян в это же время, запрыгнув на трюмо, принялся выгребать из шкатулки драгоценности и засовывать их в походную сумку.
