Настоящее сокровище Вандербильтов - страница 13

Дошло до того, что в один прекрасный день Джордж воскликнул: «Да что ж это такое?! Ты – моя невеста, а не кобыла!».

К Джорджу газеты были добрее, но не намного. Строились предположения относительно того, почему он раньше не женился; казалось, никто не хотел верить в то, что тридцатипятилетний закоренелый холостяк наконец-то решил остепениться.

– Смуглая лошадка, – отвечала Эдит, назвав Джорджа ее любимым прозвищем, которое газеты дали ее мужу, – я безумно рада, что мне удалось привлечь твое внимание.

– Ты его привлекла, и оно принадлежит тебе, – тепло улыбнулся ей Джордж.

Поезд подползал к перрону, и Эдит снова объял нервный трепет.

Вне сомнения, все взгляды были обращены на новоявленную миссис Вандербильт, когда она выходила из вагона с приклеенной улыбкой на лице. Эдит не осуждала местных жителей. Многие годы Джордж – и Билтмор, если уж на то пошло – принадлежали им. А теперь, по крайней мере, отчасти, они стали и ее достоянием. Ей придется доказать обитателям Эшвилла, что она достойна их любви.

Все три мили, что они ехали по изумительно живописной дороге, Эдит пыталась сдерживать возрастающее волнение, слушая Джорджа. Он объяснял, что мистер Фредерик Ло Олмстед, знаменитый ландшафтный архитектор, создавший Центральный парк, спроектировал подступы к особняку таким образом, чтобы у всякого, кто приближался к нему, возникало ощущение, будто сейчас его взору откроется диво дивное. Джордж переживал, что его невеста первый раз увидит Билтмор не летом. Но, на взгляд Эдит, этот октябрьский день был не менее прекрасен.

– Лиственный убор впечатляет, правда? – спросил Джордж, выводя ее из раздумий.

– Ну как тут можно не влюбиться? – отозвалась Эдит, очарованная буйством оранжевых, желтых и янтарных красок вокруг. Осень пылала всеми оттенками огненных цветов, словно приветствуя миссис Вандербильт, как и слуги, которые выстроились вдоль дороги, встречая хозяев.

– Разве я мог не влюбиться? – ответствовал Джордж, многозначительно глядя на нее.

Эдит отвела взгляд, чтобы сдержать прилив крови к лицу, румянцем окрашивавший ее щеки. Воздух полнился благоуханием роз и гвоздик, а также ликующими возгласами нескончаемой череды работников поместья, мимо которых они ехали. Эдит махала и улыбалась всем, охая от восторга при виде прелестных телят джерсийской породы, которых привели с собой доярки, чтобы приветить их новую хозяйку.

– Я запомню по именам всех работников поместья, – уверенно произнесла Эдит.

Джордж вскинул брови.

– Эди, в поместье работает триста человек. Думаю, вполне достаточно будет запомнить по именам хотя бы домашнюю прислугу, коей тоже немало – несколько десятков.

Она покачала головой, улыбаясь мужу.

– Я теперь неотделима от Билтмора. Мы с тобой заодно. И они должны знать, что мы их чтим и уважаем.

Джордж сжал ее колено. Он не сводил глаз с лица жены, словно чего-то ждал.

Но вот они достигли цели своего путешествия, впереди внезапно вырос во всем своем великолепии Билтмор-Хаус, и Эдит ахнула. Ничего подобного она в жизни не видела. На ум сразу пришли забытые слова матери. Она словно наяву услышала ее голос: «Будешь жить в замке в большом-пребольшом поместье». Словно наяву почувствовала невесомую тяжесть фаты на своей голове и цветочный аромат, который источала мама. Выходит, Эдит все-таки стала принцессой.