Инспектор Гельман, присутствовавший на пожаре, только что вернулся в свою контору. Не успел он закрыть за собой дверь, как снаружи раздался сердитый голос дежурного полицейского:
– Что вам здесь надо?! Убирайтесь вон! Или вам захотелось провести ночь в участке? Слышите? Я вам говорю!
– Зачем – убирайтесь? Мне надо в контору, – бормотал в ответ чей-то пьяный голос. – Мне надо господина инспектора Гельмана…
– Подите прочь! Если вы сейчас же не уйдете, я вас арестую!
– А я вот войду!
При этих словах дверь распахнулась. Гельман и прочие, сидевшие в конторе, увидели рыжего оборванца, нахально рвавшегося в помещение. Его преследовал полицейский.
– Что это значит? – воскликнул инспектор. – Как вы смеете врываться сюда?!
Вошедший не испугался сурового тона начальника и, смеясь, протянул ему руку:
– Добрый вечер, господин инспектор! Как поживаете?
Гельман был вне себя. Такого бесстыдства он не встречал ни разу за всю свою службу.
– Посадите этого негодяя под арест! – велел Гельман своим людям. – Я проучу его за дерзость!
Полицейские сделали движение, чтобы арестовать рыжего. Но тот весело расхохотался и заговорил другим голосом:
– Разве вы меня не узнаете, господин инспектор?!
Полицейские и Гельман вытаращили глаза. Они были сильно смущены.
– Черт возьми! – воскликнул Гельман. – Судя по голосу, вы – Нат Пинкертон!
– Так оно и есть, господин инспектор! Очень рад, что вы, наконец, узнали меня.
– Ваш грим поразителен! – сказал восхищенный инспектор. – Никто не узнал бы вас. Должен засвидетельствовать вам свой полный восторг… Ну что, удалось вам чего-нибудь добиться?
– Пока немногого. Но я напал на серьезный след и явился к вам с одной просьбой.
– В чем она заключается? – спросил инспектор, любезно предлагая Пинкертону стул.
– Прошу вас написать одну заметку и позаботиться о том, чтобы завтра утром она появилась во всех газетах.
Инспектор согласно кивнул, взял бумагу и перо, а Пинкертон продиктовал ему следующее:
«Тигр гамбургского соборного праздника пойман! Благодаря усилиям полиции в прошлую ночь удалось, наконец, поймать знаменитого „Тигра", безнаказанно совершавшего в течение многих дней свои преступления. Им оказался служащий на карусели Штейнер. Хотя преступник и отрицает свою вину, но улики очевидны, и вина его несомненна. Публика может свободно вздохнуть. Кроме того, не нужен строгий надзор на площади: теперь снова можно чувствовать себя в безопасности. Преступник арестован и заключен в тюрьму».
Гельман кончил писать и изумленно посмотрел на Пинкертона.
– Вы серьезно считаете, что эту заметку необходимо поместить во всех газетах, мистер Пинкертон? – спросил он.
– Непременно! – сказал сыщик. – Это та ловушка, в которую завтра негодяй обязательно попадется.
– Хорошо, будь по-вашему!
Инспектор сделал необходимые распоряжения, а затем сказал:
– Вы, господин Пинкертон, вероятно, видели сегодняшний пожар, от которого сгорел фургон волосатого Вильяма. Владелец фургона – брат той женщины, в которую сегодня вечером стреляли. Теперь я еще больше убеждаюсь, что здесь замешана личная месть. Не исключено, что у брата и сестры есть какой-нибудь общий враг, который покушается и на их жизнь, и на их имущество.
– Вполне возможно… Однако меня удивляет, господин инспектор, как вы до сих пор не догадались, что это был за выстрел!
