Аннабель садится рядом со мной и сжимает мою ладонь.
– Мне не нужно напоминать, что она блондинка. Я знаю ее с первых дней жизни.
Это правда. Все мои друзья являются почти что родственниками для Хоуп. Аннабель, жена моего друга Леви, рассказывала и показывала мне, как обращаться с маленькими детьми, потому что у нее самой их двое. Валери и Макс знали о малышах лишь то, что они… Маленькие? Но каждый из них старался помочь чем мог. Лиам, лучший друг Аннабель и мой компаньон по безрассудной жизни, которая осталась в прошлом, часто был и есть моим ночным собеседником по фейстайму. Потому что он так же, как и я, какого-то черта, не спит до рассвета.
– В среду Майлз нарисовал на ее ладошке член, потому что Хоуп дала ему не зеленый карандаш, а красный. Его мать уверяла воспитателя, что это небоскреб. Начнем с того, что я чертов архитектор и с уверенностью могу сказать, что это не небоскреб, и закончим тем, что мне на сто процентов известно, как выглядит член!
– Тише! – Аннабель оглядывается по сторонам, поправляя свои тёмные волосы, собранные в пучок. – Не ори это слово на всю студию.
С ворчанием я снимаю очки и провожу руками по лицу, откидывая голову. Затылок касается холодной стены, и мне хочется удариться о нее со всей силы, чтобы унять это долбаное давление в голове.
– Они чувствуют, что она другая, поэтому нападают. Ей три с половиной года, а я уже не могу…
– Нейт, успокойся. Ты отлично справляешься, Хоуп – счастливый ребенок, окруженный любовью. Просто… – она вздыхает, покусывая щеку, – просто для каждого родителя его ребенок самый лучший, самый красивый, самый особенный, но в то же время ни один родитель не знает, как оградить своего ребенка от этого дерьмового мира.
Мы сохраняем молчание с пару минут, после чего Аннабель вновь говорит:
– Это только начало. Ты, наверное, сожрешь себя заживо, когда какой-нибудь парень вырвет ее сердце.
– Я вырву его член.
– Да тише ты!
Моя грудь вибрирует от смеха, но веселье быстро улетучивается.
– Я понимаю, понимаю… что дальше нас ждет еще множество трудностей, но мне сложно смотреть на то, как она не может постоять за себя и повыдирать волосы всем этим Мелисам и Алисам.
– Я тоже никогда не могла так сделать, потом у меня появилась Валери.
О да, я наблюдал собственными глазами, как ее подруга отпинала одну сучку, когда та ударила Аннабель.
– Всему свое время, Нейт. – Она взъерошивает мои кучерявые волосы и встает. – Леви скоро привезет Оливию, дождешься его?
– Да.
Улыбнувшись на прощание, Аннабель уходит.
Леви – муж Аннабель, а также один из моих лучших друзей. Я познакомился с ним на первом курсе в колледже Бартлет и буквально заставил со мной дружить, угрожая расправой.
При поступлении мне выделили одиночную комнату, что для меня равнялось тюрьме или палате в психбольнице. Я ненавижу тишину и одиночество, потому что тогда тревога начинает пожирать мой мозг. Поэтому мне не составило труда написать заявление на переселение в другую комнату, в которой по счастливой случайности жил парень с хронически хмурым выражением лица.
Я был хуже жужжащей мухи. В конце концов он сдался и влюбился в меня по уши. По крайней мере мне нравится так думать.
На самом деле, Леви никого не любит больше, чем Аннабель. Эта та любовь, построенная на всех основных правилах и канонах. Если Аннабель и Леви могут выиграть номинацию «Академическая любовь», то Валери и Макс претендуют на «Если мы не развелись из-за собаки, значит, прожили успешный день».
