Зато, раз не будет свадьбы, то ход предсказания нарушится и я останусь жива. Во всем есть плюсы.
Внезапный стук заставил меня вздрогнуть. Я даже ничего и не поняла сначала. Какое-то резкое хлопанье крыльями, отчаянный клекот, стремительный полет черной тени…
Я с ужасом смотрела на то, как кружатся по спальне окровавленные белые перья.
На то, как Бакс уволакивает в угол безжизненную тушку случайно залетевшего голубя.
– Но я же сорвала свадьбу, – прошептала я в совершенном ужасе.
Беда в квадрате – вот как это называлось. Мало того, что в дом залетел голубь, это к покойнику, так еще его и кот прикончил невинную голубку.
Два этих знака не превозмочь даже мне…
«Гроб в этом доме неминуем…», – заскулил голос.
– Господи, спаси и сохрани и оборони чадо Твое неразумное, Магдалину…, – шептала я помертвевшими губами, – на Тебя одного уповаю – самой не справиться….
* * *
Следующие дни ничего особенного не принесли. Я отлупила Бакса за голубя и как—то забегалась, закрутилась, и забыла дурное. Ведь все было хорошо.
Сонька посещала универ, любимый – свой офис, а я, пока их не было, успевала принять клиентов и поработать. С появлением в моей жизни Дэна мне пришлось очень сильно подкорректировать свою трудовую деятельность. Например, я отказываю тем клиентам, для которых надо работать вечером. Помню, как в самом начале я на вечерней заре принялась отчитывать мужа клиентки от страсти к любовнице. И вот стою я на лоджии, босая, с распущенными волосами, глаза закрыты, и громко читаю заклинание. После этого оборачиваюсь и вижу, как в дверях стоит Дэн и потрясенно смотрит на меня.
Мы тогда оба промолчали. Он развернулся и ушел, я тоже не торопясь собрала свои причиндалы и вернулась в квартиру. Все как всегда с тех пор, и тему мы эту не поднимаем.
Но с тех пор при нем я веду только предварительный прием. А это – только гадание, анализ ситуации и выбор способа помощи. Все это происходит за закрытыми дверями, и Дэн ничего этого не видит.
Damn… Никогда не думала, что начну стесняться того, что я ведьма. Но это так.
А еще мне упорно продолжал сниться каждую ночь тот сон. Про то, что я просыпаюсь в гробу. Про то, что меня похоронили.
* * *
Через неделю маменька начала сходить с ума. В общем-то я давно этого опасалась, неконтролируемая злобность часто к этому приводит.
Началось все почти безвинно. Она позвонила мне и закричала:
– Манюша! Ты когда начала курить?!!
– Я не курю, – удивилась я. – И не начинала!
– Как это не начинала! – кричала она. – У меня вся квартира продымлена! Хоть топор вешай!
– Слушай, а я тут при чем? – резонно вопросила я. – Я к тебе неделю не заходила.
– А кто кроме тебя может это сделать? – запальчиво возразила она.
– Слушай, ну может быть, тетя Капа, – предположила я. – У нее есть от твоей квартиры ключи.
– Капитолина не курит!
– Я тоже!
– Но кто тогда? – рявкнула она.
– Может, папенька? – терпеливо произнесла я.
– Папенька тоже не курит!
– Послушай, может быть воры? – ужаснулась я догадке.
– Не воры, – буркнула мать. – Все на месте.
– Ну тогда я не знаю, – устало сказала я. – Если хочешь, могу справку принести от Дэна и охраны моего дома, что я сегодня вообще никуда не выходила.
Мать подумала, гневно подышала в трубку, после чего задиристо спросила:
– А обезьянка?
– Какая обезьянка? – недоуменно нахмурилась я.
– Которая на люстре висела!
– Игрушечная? – в сомнении спросила я.
– Живая!
