Я занесла журнал в учительскую, с облегчением отметив, что Виктории Дмитриевны нет. Давид Александрович в наушниках слушал музыку на диванчике. Антон Павлович и Наталья Ованесовна о чём-то шептались, стоя у небольшого столика в глубине комнаты у окна. Обалденно пахло молотым кофе – я даже зажмурилась от удовольствия. Завидев меня, Наталья Ованесовна активно замахала рукой, подзывая:
- Есения Даниловна, идите к нам! Я как раз варю кофе, хотите?
- Очень хочу! – Я поставила журнал в нужную секцию и приблизилась к ним.
Наталья Ованесовна насыпала в кофеварку молотый кофе, залила водой и закрыла крышку. Южане очень трепетно относятся к процессу приготовления кофе. Никаких тебе 3 в 1, никакого сублимированного. Даже сидя в торговой палатке без водопровода, южанин будет варить настоящий кофе, а затем неспешно пить его, наслаждаясь разговором с собеседником. Это настоящий ритуал.
Когда мы втроём поднесли к губам дымящийся напиток, я улыбнулась коллегам и почувствовала себя принадлежащей к какому-то тайному братству. Сварить и выпить вместе кофе – словно выкурить трубку мира. Это сближает. Антон Павлович спросил:
- Вам нравится у нас, Есения Даниловна? Как вам ребята? Не обижают?
- Благодарю, Антон Павлович, всё прекрасно. Даже лучше, чем я думала. Ребята очень способные, особенно в 11 «А».
- Вот как? И кого вы выделяете там? Мне даже интересно.
- Марк Стрельцов очень старательный мальчик. И Милана Васнецова, пожалуй, весьма способная.
- Да что вы говорите? – Это уже Наталья Ованесовна включилась в разговор. – Со Стрельцовым всё ясно – отличник, медалист. А вот, что касается второй особы – удивили, Есения Даниловна, удивили.
- Серьёзно? У вас по-другому? – Я переводила взгляд с одной на другого. Антон Павлович сказал:
- Васнецова, конечно, не самая плохая ученица. Но обычно её голова занята чем-то другим, не историей уж точно.
- И точно не алгеброй. – Наталья Ованесовна согласно закивала.
- А у меня она вполне справляется. Интересно, чем же занята её голова на ваших уроках.
- Вернее, кем. – Наталья Ованесовна заговорщицки подмигнула.
- Кем? – Я недоумевала.
- Багдасаряном, конечно. И так к нему, и эдак ластится, глазки строит. А тому хоть бы что. Расстроился, видать, сильно, что к нам обратно попал.
- Конечно, учебник читать – это тебе не кулаками махать! – Антон Павлович светился, словно начищенный чайник от удачного, по его мнению, каламбура.
Наталья Ованесовна с готовностью засмеялась и похлопала коллегу по плечу:
- Как удачно вы сложили, Антон Павлович! Очень смешно вышло.
Я натянуто улыбнулась и поднесла к губам чашку, не разделяя восторгов. На меня смотрели две пары глаз, ожидая реакции. Я сказала:
- Ну, уж это их личное дело, не так ли? Когда, как не в их возрасте влюбляться, и всё такое.
- В чём-то вы правы, Есения Даниловна. – Наталья Ованесовна заметно сникла. Пожалуй, мне стоит лучше поддерживать разговоры, чтобы не растерять, и так немногочисленных, приятелей. Я никогда не любила сплетни, какое мне дело до жизни других, здесь бы со своей разобраться, но демонстрировать это открыто, похоже, не стоит. Я поблагодарила Наталью Ованесовну за кофе и принялась складывать в сумку бумаги.
Мимо школы с диким рёвом мотора снова пронеслась машина Грантика. Наталья Ованесовна покачала головой:
- Пока этот ошалелый здесь вокруг носится, даже страшно выходить из школы. А вам, Есения Даниловна?
