- Эй! – Проглотила «ты» вместе с искромётными матами, готовыми сорваться с языка. На данном этапе рационализм побеждал, но если этот ушлёпок будет и дальше меня игнорировать, то он окажется рядом с двумя бамперами…
Он повернулся ко мне. Лица его я не разглядела, хотя собственное отражение в зеркальных солнечных очках узрела отлично. И судя по тому, как не спеша в играющих бликами стёклах берцы сменялись кожаными брюками, косухой, и, наконец, моим лицом, мужик так же внимательно и со всем пристрастием меня изучал.
- Эй! – Повторила я, чтобы скрыть хрен пойми откуда взявшуюся неловкость. Сложила руки на груди, пнула прозрачный кубик, некогда являвшийся частью стекла. И да, собственные телодвижения я наблюдала в зеркальных солнечных очках…
Очень медленно он растянул губы в улыбке. Какого?!... Что вообще происходит?
- Может, уже выйдите из машины?! – Это была самая вежливая интерпретация того, что я хотела сейчас сказать. В голове так и крутились варианты, откуда бы он вышел, и куда бы пошёл… Но твою ж мать!
Мужик улыбнулся ещё шире, тогда как моё лицо покраснело – если судить по солнечным очкам… Боже, дай мне сил не расхерачить этот грёбанный купер вместе с его водителем ко всем чертям!
Наверное, я бы так и поступила, если бы, наконец, не скрипнула жёлтая дверь, и из салона не вылез водитель.
А в машинёшке он выглядел как-то компактней что ли. Сейчас даже разбитый купер потерялся на втором плане. Или тому виной стали шорты, которые с лёгкостью затмили яркую раскраску машины? Зелёные, больше даже изумрудные с неоново-жёлтым орнаментом из бананов в солнечных очках, они резанули по глазам. «Гавайская» рубашка отлично им в этом помогала. Даже белая майка, что вроде бы должна была сдержать буйство красок, наоборот сделала их ярче…
Может, майонез, заправленный в грёбанный царский салат, был испорченный, и это просто глюки? А этот самый мужик, с его выгоревшими на солнце буйными волосами, попугайной одеждой, странной улыбкой, с белыми носками, выглядывающими из чёрных шлёпанцев – всего лишь последствие отравления? Да, это было бы более логично…
Он всё ещё продолжал держать телефон у уха, хотя за всё время не сказал ни слова. Дебил? Или аварийные комиссары читали лекцию на тему как вести себя в случае аварии?
Лучше бы первый вариант, конечно...
- Ну и?! – первой не выдержала я, прерывая молчаливый зрительный контакт. Отражение моего лица в его зеркальных очках напрягало до невозможности. Не на собственные смотрины ведь пришла. – Что делать-то…
- Шшшшш…. – прервал он меня, протяжно шикнув и улыбнувшись.
Серьёзно? Какого хрена вообще происходит?!
- Так что будем делать?! - Казалось, что я спрашиваю у самой себя. По крайней мере, глаза у той, что отражалась в очках, угрожающе сузились. И, твою мать, как же это раздражало!
Он не ответил. Хотя, если бы мы разговаривали посредством жестов, то его указательный палец, прижатый к моим губам можно было бы расценить как уже ранее прозвучавшее шшшш.
Какие на хер комиссары, когда творится подобный беспредел!
Ударила по его руке. Видимо, достаточно ощутимо, чтобы лицезреть выгнутую над зеркальной оправой бровь. Его улыбка сменилась ухмылкой. Но лишь на секунду, так как в следующий момент он заговорил густым баритоном:
- Да, хорошо, мамуль. Ты супер, офигенная, классная. Самая лучшая. Ты смогла. Горжусь тобой. Вечером позвоню. Тоже люблю. Пока.
