В очередной раз впала в ступор. Как-то уже сроднилась с мыслью, что он недалёкого ума, а тут… Оказалось всё гораздо хуже – маменькин сынок. И так из него все эти слова гладко вылетели, что у меня не осталось сомнений – такой обмен любезностями был для них привычным делом. А для меня было целым подвигом сказать хотя бы «папа». С мамой было немногим проще. Я даже представить не могла при каких обстоятельствах смогла бы вытолкнуть из себя слова любви…
- Так что будем делать? Или ВАШУ маму подождём? – Я вложила в свой вопрос весь пряный скептицизм, на который была способна. Оттого и отражение в зеркальных очках расплылось в ехидной ухмылке. На этот раз выражение своего лица мне понравилось. Оно было каким-то привычным. И пусть тому в некотором роде послужила невесть откуда взявшаяся зависть к этому разодетому попугаю…
***
Он не смутился, не обиделся, не разозлился. Вообще никак не отреагировал на мою колкость, хотя я целенаправленно хотела его поддеть. Он вообще на всё реагировал как-то… неправильно. И это напрягало и раздражало. Куда привычней и предсказуемей было, если бы он носился вокруг разбитого купера как вжаренный попугай и орал на меня с пеной у рта. А тут… Стоит улыбается. И хрен пойми, что там себе думает.
- Похоже всё-таки придётся ждать мамулю. – Как бы между делом заметила я, пнув ещё один осколок. Не целилась, нет, но как-то так получилось, что стекло полетело в нужном направлении, угодив аккурат под колено. Большого вреда оно причинить не могло по причине своих маленьких размеров, но внимание моё привлекло к мужским ногам с густым загаром и не менее густым покровом выгоревших на солнце кудрявых волос. К белым носкам, вытянутых во всю длину и шлёпкам.
Нет, ну на самом деле ушлепан… Эта самая мысль отразилась в зеркальных очках. Я в очередной раз узрела собственное выражение лица. И от осознания того, что и этот мамкин сын видит сейчас ту же самую ехидную улыбку на душе стало немного радостней…
Да, не удалось мне долго играть роль хорошей девочки. Хрен с этой отметкой, пусть будет. Уволить не уволят, а с Денисом как-нибудь договорюсь. С этим попугаем всё равно каши не сваришь. Да и не с чего её варить – денег всё равно нет.
- Комиссары напополам. – Поставила перед фактом, выуживая телефон из кармана.
- А я думал, платит виновник.
- А я думала, на хер бы ты не пошёл.
- О-ля-ля, - протянул он и рассмеялся. Потянулся к очкам. Видимо, просто снять их для него было слишком примитивно, поэтому он отстегнул затемнённые зеркальные линзы. Теперь в оправах остались прозрачные стёкла, и судя по диоптриям, у маменькиного сынка были проблемы со зрением. И сомнений в том не было - с головой тоже. По крайней мере, я никогда не встречала мужика, кто носил бы на руке такое количество разномастных «украшений». Фенечки, шнурки, верёвочки. Один браслет привлёк к себе внимание – три ремешка из коричневой кожи сложного плетения соединялись какими-то бусинами, но главным звеном был фиолетовый камень, настолько яркий, что от его цвета резало глаза. Вообще всё в этом мужике резало глаза…
И угораздило же меня… Очкарик, ушлепан, мамкин сын… И это только на первый взгляд.
Посмотрела на него. Всё-таки те бесявые очки добавляли определённого колорита. А так обычный мужик, разве что я думала, что глаза у него должны быть светлыми из голубо-серого диапазона, но они оказались тёмно-карими, практически чёрными. И колючими… По крайней мере, мне стало не по себе от его взгляда.
