– А, что, здесь кого-то интересует мое мнение?
Я молчу. Она права. Ее мнение меня не интересует даже в последнюю очередь.
– Окей, – вдруг восклицает эта заноза. Я морщусь от громкого звука. – Я буду соблюдать эти идиотские правила.
Жду это пресловутое «но», которое уже висит у нее на языке.
– При одном условии.
Молчу.
– Ты будешь мне за это платить.
Я ослышался?
– Что? – переспрашиваю.
– Ты выделяешь мне деньги на карманные расходы. В конце концов, должна же я на что-то покупать продукты, одежду и прочее.
– Я не собираюсь платить тебе за соблюдение правил. Ты просто будешь их соблюдать, – начинаю звереть.
Ее брови взлетают вверх. Глаза смотрят дерзко. Уголки губ чуть приподнимаются.
– Я не собираюсь соблюдать эти идиотские правила, – произносит спокойно.
– Что? – выдыхаю я.
– Что слышал, – огрызается чудовище с синими волосами. – Это тупые правила, которые я НЕ буду соблюдать.
Она скрещивает руки на груди.
– Ты живешь здесь, – цежу сквозь зубы.
– А я не напрашивалась, – выкрикивает мне в лицо.
– Отлично! – взрывает меня. – Можешь отправляться прямиком в детский дом.
– Прекрасно! – орет заноза, вылетая из гостиной.
Я пытаюсь дышать глубоко, но смертельная машина внутри меня уже начинает набирать обороты. Это какой-то трэш. Почему я должен биться за право сохранить порядок в собственном доме?
Срываю с себя рубашку, не заботясь о пуговицах. Хочется что-нибудь разбить. Желательно об голову этой дикарки. Кто вообще ее воспитывал? Ах да, такая же невменяемая мамаша. Влетаю в ванную и встаю под душ. На кой хер я вообще забрал ее к себе? Пусть бы шла на все четыре стороны. Зачем мне этот геморрой?
Переключаю воду на холодную, чтобы остыть. Снова дышу глубоко. Еще нет недели, как она появилась в моем доме, а мне уже нужны антидепрессанты. Да посильнее. Как же мне знакомы все эти чувства! Эта злость! Ненависть! Я уже проходил их с ее матерью. Почему должен снова?
Закрываю воду с такой силой, что едва не срываю кран. Жесткое полотенце раздирает кожу, но это отвлекает от желания убивать и громить все вокруг. Выхожу в гостиную. В квартире тишина.
– Перебесится, – решаю я. Варю на кухне кофе, глядя в ночь за окном, но вижу только свое отражение в стекле. Мне сорок три, но с появлением этой маленькой стервы я чувствую себя запертым в теле мальчишки, которого наказывали за малейший проступок, и чья жизнь была переполнена только одним чувством – ненавистью. И единственным желанием – сбежать.
Кофе выпит. Я почти успокоился. Время час ночи. Пора спать. Прохожу к своей спальне, но замечаю, что дверь в ее комнату открыта. Там никого. Вещи, телефон… Пусто.
Да бляяяядь!
К черту! Пусть катится ко всем чертям! Мне нет до нее никакого дела!
Три ночи. Я до сих пор не сплю. Мне знакомы ночные скитания. Но я был пацаном и мог за себя постоять. Она же… Идиотка!
Вдох, выдох! Мне плевать! Ей не пять лет. Пора думать головой, а не жопой! И если она найдет на нее приключения, то это будет только ее вина.
Четыре часа. Я уже не усну. Ночь коту под хвост. Сам себя ненавижу за то, что собираюсь сделать.
Я медленно еду по району, вглядываясь в остановки, тротуары, кусты. Куда она могла пойти? У нее нет денег. Она никого здесь не знает. Куда ее понесли гребанные черти! Хочется со всей дури приложиться головой об стену, чтобы потом очнуться и узнать, что все это страшный сон, а этой заразы в моей жизни не было никогда. Но она есть. Вот, твою мать, сидит на остановке. С сумкой. Как она еще жива, не понимаю.
