Читать онлайн Лев Балашов - Наука любви

Могут задать вопрос: почему я связываю продолжение человеческого рода с любовью. Первое – нечто жизненно важное, необходимое, второе – вроде бы всего лишь чувство, нечто эфемерное, не очень обязательное. Действительно, если любовь – только чувство, то, наверное, неправильно связывать ее исключительно лишь с половой любовью, от которой появляются дети. В том-то и дело, что любовь не только и даже не столько чувство. В главном своем значении она есть деятельность – деятельность ума, души и тела. К любви следует относиться как к особой форме человеческой деятельности. Как чувство, противоположное ненависти, она проявляет себя во всех видах человеческой деятельности и общения, но как специальная деятельность она осуществляется только в половом общении мужчины и женщины. Половое же общение нужно не только и не столько ради самого общения, сколько для продолжения рода. Значит и любовь в главном своем значении есть то, что лежит в основе продолжения человеческого рода.

К сожалению, до сих пор нет целостной философской или научной теории любви. Как объект исследования она отдана на откуп медикам, психологам, специалистам по этике. А они рассматривают любовь каждый “со своей колокольни”. Медики в аспекте отклонений от нормального полового поведения, сексопатологии, психологи – как эмоционально-психологическое отношение, специалисты по этике – как нравственную категорию. Недавно появилась новая научная дисциплина – сексология. Но и она рассматривает любовь преимущественно с физической стороны, как секс. Имеется также масса высказываний писателей, деятелей культуры, философов, ученых, религиозных проповедников, которые в силу своей разрозненности отнюдь не способствуют целостному пониманию любви. Отсутствие полноценной теории любви приводит к тому, что о ней формируются односторонние, искаженные представления. Среди этих представлений наиболее распространенным является представление о любви как чувстве, желании, влечении, т. е. как эмоционально- психологическом отношении субъекта к объекту любви. О любви как чувстве-страсти писали, наверное, почти все писатели прошлого. Да и современные писатели недалеко ушли от них. Данное представление настолько въелось в сознание философов и ученых, что они отдают ему дань в специальных книгах о любви, в словарных, терминологических определениях, призванных быть стандартами научного понимания любви[2].

Большая путаница проистекает оттого, что одним и тем же словом обозначают человеческое чувство, противоположное ненависти, и человеческую деятельность, лежащую в основе отношений мужчины и женщины. Путаница эта, правда, исторически объяснима: раньше понятия людей были недостаточно от- дифференцированы друг от друга, недостаточно определены в своем содержании, расплывчаты. Так и любовью называли, продолжают называть все, сходное с самым сильным чувством, рождающимся в отношениях мужчины и женщины. Это в какой- то мере оправдано. Ведь в основе любви-чувства и любви- деятельности лежит одно и то же стремление – к гармонии, единству, красоте (прекрасному). Любовь является конкретным (эмоциональным и/или деятельностным) выражением гармонического противоречия и в качестве такового соответственна такому ряду понятий-категорий: тождеству, внутреннему, связи, единству, гармонии, органическому целому, всеобщему, однородному, подобию, бесконечному, равенству, покою, сохранению, симметрии, обратимости, необходимости, закону, порядку (и, напротив, антисоответственна такому ряду понятий- категорий: различию, противоположности, внешнему, столкновению, борьбе, дисгармонии, специфическому, разнородному, неподобию, неравенству, конечному, перемещению, изменению, необратимости, случайности, явлению, беспорядку)[3].

В любви мужчина и женщина выступают как гармонические противоположности: только благодаря своим противоположным половым качествам они любят друг друга[4]. Их любовные взаимоотношения, духовные и физические, весьма сложны. Если они заканчиваются, то не победой или поражением одной из сторон, а общим делом их любви – рождением и воспитанием детей.

(Иногда о любви говорят как о поединке или даже жестокой битве между мужчиной и женщиной. Здесь определенно путаница понятий. См. об этом ниже, стр. 92).

Любовь-деятельность есть не просто эмоциональное переживание стремления к гармонии, единству, красоте, а само это делание-воспроизводство гармонии, единства, красоты. Именно таковы отношения мужчины и женщины.

Почему я подчеркиваю различие между любовью-чувством и любовью-деятельностью? Такое разграничение необходимо для уяснения сути любви как одного из важнейших средств, факторов “делания” бессмертия. В качестве чувства любовь есть лишь некоторое психологическое состояние и ее связь с продолжением человеческого рода, т. е. с реальным “деланием” бессмертия кажется проблематичной или весьма отдаленной. В качестве же специальной деятельности она непосредственно “участвует” в “делании” бессмертия.

Разграничивая любовь-чувство и любовь-деятельность, нужно еще отметить, что последняя не всегда связана с высоким накалом чувств, любовных переживаний, т. е. с тем, что обычно поэты и писатели-романтики только и называют любовью. Любовь-деятельность не есть что-то исключительное, встречающееся лишь изредка. Диапазон форм любви-деятельности весьма широк: от непосредственного полового импульса и контакта до высочайших форм любви, в которых половое влечение и общение “одеты” в самые нарядные, эстетизированные, духовно осмысленные “одежды” чувств и поведения любящих.

По мнению романтически настроенных людей, не всякое половое общение есть любовь. Я утверждаю, что если половое общение происходит между нормальными людьми, то оно заслуживает того, чтобы его именовали любовью – так ведь в простом народе половое общение и называют “любовной связью”, “любовной жизнью”; еще говорят: “заняться любовью”, т. е. вступить в половое общение. Конечно, есть любовь и любовь. Есть любовь примитивная, ущербная, неполная и есть любовь высокая, полная, настоящая. Вообще любовь такова, каков человек. И если мы всякого человека, каким бы он ни был, называем человеком, то и его половые отношения, какими бы они ни были, мы должны называть любовью.

Проблема любви и половых отношений приобрела в последнее время заостренную форму: как проблема любви и секса. Любовь и секс порой резко разделяют и даже противопоставляют.

Вот некоторые примеры:

Не самые умные “умники” придумали такую горько-циничную формулу: “никто никого не любит, но все со всеми живут”.

Земная красота

(Картина Тициана “Венера Урбинская”)

В американском фильме “Беспутная Роза” главная героиня говорит без тени сомнения: “Девушкам секс не нужен, им нужна любовь”. Это чудовищно нелепая, противоестественная позиция. Скорее всего, главная героиня имела в виду то, что девушкам не нужен секс в чистом виде, без чувства влюбленности, без духовной составляющей любви. Но… из песни слов не выкинешь. В русском переводе фраза звучит именно как грубое, недвусмысленное противопоставление секса и любви.

В 2004 году по разным каналам российского телевидения и телеканала “Евроньюс” шла реклама пива Тинькофф, в которой закадровый голос в числе других произносил такие слова: “У них есть секс они думают, что у них есть любовь”. Людям вбивается в голову (буквально вколачивается) это омерзительное разделение-противопоставление секса и любви. Ведь реклама сейчас – мощное пропагандистское оружие. Сколько людей, постоянно слушая эту фразу (которая повторяется как заклинание, а повторение – мать учения!), начинают всерьез думать, что секс не имеет никакого отношения к любви.

Эта история (противопоставления любви и секса) – с бородой. Христианская религия способствовала тому, что в обществе любовь небесная превозносилась, а любовь земная третировалась. В. Г. Белинский писал: обыкновенно “разделяют любовь на материальную или чувственную, и платоническую, или идеальную, презирают первую и восторгаются второю…”

Конечно, если под любовью понимать только чувство, то, безусловно, любовь и секс – разные вещи. Если же любовь понимать как деятельность (в аспекте полового общения мужчины и женщины), то становится очевидным, что такая любовь необходимо предполагает секс. (Любовь без секса – просто чувство). Ведь что такое секс, как ни поведение, связанное с удовлетворением половой потребности. А разве половая любовь возможна без полового влечения и действий, направленных на его удовлетворение? Нет, конечно.

(Примечание. Половая потребность – очень сложная категория. В своей основе она является органической подобно потребности в пище. Именно в этом качестве она вызывает поллюции у людей, воздерживающихся от половой жизни. И именно это ее качество заставляет многих людей в отсутствии полового партнера заниматься (осознанно или неосознанно) мастурбацией, т. е. самоудовлетворением. У человека половая потребность помимо этой органической основы имеет много других составляющих. Она духовно осмыслена, эмоционально насыщена, эстетизирована, встроена в культуру общения, в физическую культуру и т. д. Соответственно, удовлетворение половой потребности – весьма сложный процесс, далекий от простой органики, с той или иной степенью изощрения.)

Некоторые утверждают еще, что секс возможен без любви, что удовлетворение половой потребности не всегда можно назвать любовью. Да, действительно, бывает так, что вступающие в половой контакт не называют свои отношения любовью и даже стыдятся называть их любовью. Но от этого любовь не перестает быть любовью. Миллионы людей любят и при этом никогда не употребляют слово “любовь”. (Это примерно так же, как все говорят прозой, но лишь немногие знают об этом.) Если половое поведение исходит от человека и направлено на человека же (на противоположный пол), то оно всегда не просто секс, не просто физические действия, манипуляции, а любовь, человечески осмысленная, в той или иной степени одухотворенная, окрашенная человеческими чувствами сексуальность. Еще В. Г. Белинский говорил: “человек не зверь и не ангел; должен любить не животно и не платонически, а человечески”[5]. Я скажу больше: человек не просто должен любить человечески, а не может не любить человечески, т. е. может любить только человечески. Чисто по животному человек не может любить, как бы он этого ни хотел; он не может отринуть от себя свою человеческую природу. Всякий секс человечен[6] и потому заслуживает названия человеческой любви. Даже половое поведение насильника можно назвать любовью, пусть ущербной, изуродованной, односторонней, но все же любовью. Ведь насильником является не животное, а человек, который при всем своем желании не может перестать быть человеком.