Где-то в глубине сознания мисс Динглеби говорила что-то строгое, что-то насчет достоинства, этикета и внешних приличий, но сосущее чувство голода победило интеллект. Эмили поднырнула под летящую вилку, вытянула изящную белую руку, схватила куриную ножку и сунула ее в карман.
Затем резко повернулась и замешкалась на какую-то долю секунды.
– Я тебя достал, чертов маленький су… – заорал кто-то из дерущихся, но крик тут же оборвался под энергичный всплеск воды.
Эмили повернулась обратно, поставила саквояж и начала выкручивать у цыпленка вторую ножку. Кожа скользила под рукой, Эмили схватила нож и отпилила косточку.
На тарелку плюхнулась полукрона, в лужу застывшего жира прямо рядом с куриной ножкой.
– Ой! – завопил кто-то.
Эмили подняла глаза. К ней, вытянув руки, бежал какой-то мужчина, из носа у него хлестала кровь. Эмили схватила ножку, бросила монету и отскочила за стул.
– Что это у тебя тут? О!
На плечо опустилась тяжелая рука, рывком повернув Эмили. Она с трудом удержалась, чтобы не ахнуть от отвращения, – у него изо рта воняло какой-то гнилью, а выкатившиеся глаза дико сверкали. В левой руке девушка по-прежнему сжимала куриную ножку, в правой – нож.
– Отойдите! – рявкнула она.
Мужлан запрокинул голову и захохотал.
– Он живой! Чертов маленький пискун. Да я…
Эмили сунула ножку в карман и выставила вперед нож.
– Я сказал – отойдите!
– О, да у него еще и ножик есть, а? – Мужлан снова расхохотался. – Что у тебя в кармане, малец?
– Ничего.
Он поднял похожий на окорок кулак и выбил ножик у нее из руки.
– Я спросил, что у тебя в кармане, приятель!
Пальцы Эмили онемели. Она глянула поверх плеча мужлана.
– Берегитесь!
Тот круто повернулся. Эмили метнулась вперед, подняла ножик и изо всех сил толкнула мужлана в широченные отвисшие ягодицы. Громко охнув, тот качнулся вперед и ухватился за спинку стула, тут же развалившуюся на куски. Мужлан неистово замахал руками, как ветряная мельница, пьяно пошатнулся, рухнул на грязные опилки, дернулся разок и затих.
– О, отличная работа!
Мальчик выскочил непонятно откуда и стоял теперь, отряхивая рукава и ухмыляясь. Подтолкнув очки повыше, он внимательно посмотрел на тарелку с лишенным ножек цыпленком.
– Кажется, это мое, – сказал он, выудив оттуда полукрону и подбросив ее в воздух.
– Что-что? – беспомощно переспросила Эмили.
– Фредди, чертов ты дурак! – А это трактирщица. Стоит, подбоченясь, из-под чепца выбиваются мокрые прядки волос.
– Прости, Роза, – сказал мальчик, с улыбкой поворачиваясь к ней.
«Роза?» – подумала Эмили, глядя на широкоплечую трактирщицу.
– Следи за тем, что говоришь, Фредди, – покачала головой Роза. Из толпы дерущихся, напоминающих кучу сплетенных друг с другом извивающихся змей, раздался еще один крик. Кто-то помчался в их сторону, расстегнутая рубашка развевалась на ходу. Роза взяла со столика Эмили полупустую бутылку вина и небрежно метнула ее в голову бегущего. Тот застонал и упал, не сделав больше ни шагу. – Я тебе сто раз говорила!
– Знаю, Роза, прости. – Юный Фредди сокрушенно смотрел на свои ботинки.
– Тебе лучше бежать отсюда, Фредди, пока не явился твой отец. И забери с собой этого несчастного птенчика. Он не создан для драк.
Фредди повернулся к Эмили и улыбнулся.
– Думаю, ты его недооцениваешь, Роза. Сила духа у него что надо.
– Нет у меня никакой силы духа, – пискнула Эмили, глубоко вздохнула и постаралась говорить более низким голосом: – В смысле, я бы с радостью отсюда ушел. Чем скорее… – она пригнулась как раз вовремя, чтобы увернуться от летящей в нее тарелки, – секундой позже та свирепо ударилась о стену, – тем лучше, честное слово.
