Наверное, это любовь! - страница 9

И вот тебе ключик.

Я воли не дам ни мольбе, ни заклятью,

Окно от луны занавешу, как прежде,

Украшу бессмертником белое платье,

Не веря надежде.

В глазах твоих пристальных, иссиня-серых

Я так и останусь до крайнего срока —

Красивой, как праздник, счастливой без меры,

Неспрятно-высокой.

Когда же трамвай прозвенит наудачу

И день разведёт наши губы и плечи,

В глаза не смотри – я не плачу, не плачу!

– До встречи?

– До встречи…

«Глухим ли стал, с ума ли спятил…»

Глухим ли стал, с ума ли спятил,

Не различая ничего,

Стучусь с отчаянья, как дятел,

В бересту сердца одного.

Плакучий лист – мой брат по крови,

Что вербой ронится в тиши.

Обил я осенью пороги

Одной придирчивой души.

Печаль за пазуху не прячу,

Люблю за совесть, не за страх.

Ущербным месяцем маячу

В одних колодезных глазах.

Я поздно понял, а не рано,

И вот исправиться спешу:

Одна на свете несмеяна,

Которую не рассмешу.

Её ж нимало не тревожат

Догадки ветреной молвы,

Что не сносить скорей, похоже,

Одной усталой головы!

«Не вей, не мечи снеговую остуду…»

Не вей, не мечи снеговую остуду

Мне в самую душу средь вешнего дня,

Тебя я забуду, конечно забуду,

Но ты и с другой не забудешь меня.

Чья воля вольнее, чей сон солонее —

Чужую, меня толковать не зови,

Покорная прежде, я сниться умею

Занозисто-вольной беглянкой любви.

И что мне за дело, чья нежность разбудит

В тебе отголоски хмельного огня?!

Желанные встречи… Желанные люди…

Средь самых желанных не будет меня.

И день твой затянут прогорклые тучи,

Повадятся вести в чужие дома,

Пусть я испечалюсь, но ты не получишь

Простого, с цветком повилики письма.

Достойный пощады получит прощенье,

Достойный дороги получит коня…

Тебе моя память больней, чем забвенье, —

И ты никогда не забудешь меня.

«Мне в уши напели сороки…»

Мне в уши напели сороки

Средь зоркого зимнего дня:

Она, как от тёмной мороки,

Устало ушла от меня.

Но голубь на крыше воркует,

Крылом разметая снежок,

Что помнит она и тоскует,

И песни мои бережёт.

А ночью мороз куролесит,

Хрустит снеговое пшено.

Бодает сочувственно месяц

Рогами скупое окно.

Быть может, у пыльной гардины,

В квартирном свечении сот

Она вспоминает повинно

Про мой неуклюжий уход?

Быть может, ей плохо отныне?

А может, впервые легко?

Не буду гадать на мякине

И квасить мукой молоко.

Нас лучше рассудят дороги,

Развяжут любовный клубок…

Отстаньте, злодейки-сороки!

Спасибо тебе, голубок!

Оклик

Цветы мои вянут,

И платья мои не шуршат,

Глаза не смеются в ночной глубине зазеркалья…

Декабрь на дворе,

И не твой обжигающий взгляд

Меня понимает, когда фиолетовой шалью

Я кутаю плечи в холодной квартире друзей

И чайную чашку в озябших ладонях ласкаю, —

Ты пил из неё лишь вчера,

А сегодня на ней

Мои поцелуи дыханье твоё окликают…

Декабрь!

Будем живы!

Снег как будто поминальный,

Сирый, скорбный,

нереальный,

Через лес прошел шажком.

Все же пасмурные ели

За ночь густо поседели —

Не расчешешь гребешком.

От природы невезучий,

На заре на всякий случай

Заяц спрятался в терны.

Снеговик застыл корявый…

Тишь какая, боже правый,

Угоришь от тишины!

Лишь знакомая синица

Под окно моё садится

И вертится, как юла.

Чем славна, скажи на милость:

Или кошку посрамила,

Или море подожгла?

А зима ещё в начале,

Как бы мы не заскучали,

Одинокие, вдвоём.

Но синица-неуныва

Чуть щебечет: «Будем живы!»

Соглашаюсь – не помрём…

Будем живы! Будем живы!

Зайцы, птицы, ели, сливы,

Сколько надо лет и зим.

В снеге скорбном, в буре злобной

Лучше мы от смеха лопнем,

Чем от грусти угорим!

Назад Вперед

Наверное, это любовь! - страница 9

Похожие книги