А ещё я хотела свой дом. Чтобы он был только моим. Нет, не скромные апартаменты на станции, где я арендовала жильё, а свою собственную станцию, где я бы устанавливала правила, где только я решала бы, каких сотрудников нанять, где я смогла бы оборудовать исследовательский центр и изучать найденное в археологических миссиях. И совсем глубоко в душе я прятала мысль о том, что хочу, чтобы нашёлся тот, с кем можно разделить мои мечты. И это точно не был Дин Ири! Как же меня бесили его наглые ухмылки, непонятные эмоции и скользкие обороты речи, в которых Дин оказался мастером.
Ири – средство достижения цели. Пока он мне нужен, пока он подыгрывает мне, пока он испытывает ко мне, хоть и подавляемое, влечение, нам по пути. Глупо не воспользоваться помощью.
– Все ещё уверена, что нам надо туда? – спросил Дин, кивнув на дверь, и мой камень сообщил, что он волнуется.
– Я ведь уже говорила, – с лёгким раздражением повторила я ему, словно маленькому ребёнку, – тот, кто дойдёт до центра Лабиринта, получит всё, чего пожелает. Ты ведь сам читал условия контракта.
– Как Лабиринт узнает, чего я хочу?
Я прошипела:
– Не поздно ли интересоваться этим вопросом?! Немногочисленные свидетельства прошедших Лабиринт гласят, что те получили желаемое!
– Уверена, что эти свидетельства не рекламный ход какого-нибудь дельца? Ведь за вход в Лабиринт платят взнос, и немалый. Вдруг владелец Лабиринта настроил грамотную рекламную компанию?
Конечно, он был прав. Это могло оказаться мошенничеством. Вот только Мо, изучив всю возможную информацию, пришёл к другому выводу.
– Я думаю, в центре Лабиринта – провидец, – заявил он. – У нас мало данных, и я строю догадки на основе допущений, но я думаю, в центре не тот, кто предсказывает судьбу, а тот, кто знает способ достичь желаемого. Поэтому те, кто посетил Лабиринт и выбрался из него, рассказывают, что желание сбылось, но не в ту же секунду, а через время. Лабиринт, вероятно, указывает путь. Поэтому столь немногие достигли цели. Представь, любимая, провидец скажет тебе, что ты обретёшь желаемое только после того, как своими руками убьёшь родителей… Ты сделаешь это?
Этой информацией я с Ири не поделилась. Обойдётся! Мне нравилось, как Ири злился, когда я использовала его втёмную. Эта игра держала меня в тонусе. К тому же я никак не могла понять, какие цели преследует Дин, и, используя такие эмоциональные качели, могла получить хоть какой-то результат. Сорвавшись, он мог выдать информацию, от которой зависели наши дальнейшие отношения, то, буду ли я с ним сотрудничать или мне придётся убить его.
Ири отказался поделиться своей мечтой, не могу осудить его за это. Я тоже не спешила рассказывать о своих сокровенных желаниях. И всё же Ири посчитал, что Лабиринт может помочь ему в достижении цели.
Те немногие, кто прошёл испытания, говорили, что Лабиринт дал им понимание самих себя и того, чего они хотят на самом деле. Мы с Ири, изучив крохи найденной информации о Лабиринте, выяснили, что это «понимание» сильно отличалось от первоначальной мотивации путников.
– Ты струсил? – надменно спросила я, чуть склонив голову, хотя в эту секунду замерла в ожидании.
Соваться в Лабиринт в одиночку не стоило. Я понимала, что это прямой вызов Ири, но идти за своей мечтой одна боялась. Мне был нужен помощник. Нет, меня не терзали угрызения совести, ведь записи прошедших Лабиринт гласили: если в пути напарники будут помогать друг другу, их желания сбудутся.
