– Послушайте, Лиситта, – выговорил он спустя минуту. – А то, что ваши вороны молчат – тоже от тишины?
Девушка, сглотнув, закивала. Андориан откинулся на подушки. Глянул в окно. Вздохнул.
– Даже времени без часов определить нельзя… Идите к своим, Лиситта.
– Прогоняете? – поджала губы девушка.
– Напротив – приходите, когда хотите, но вы так без обеда останетесь.
– Все скоро без обеда останемся… – бросила Лиситта, направляясь к двери. Прежде чем закрыть с обратной стороны, обернулась:
– Восьмерица – это восемь часов нашего времени, Андориан.
Вприпрыжку проскакала по коридору, съехала по гладким холодным перилам на первый этаж. Прямо к вышедшей из двери сбоку Корде.
– Прекрати это, пожалуйста, – вздохнула старшая сестра. Лиситта стояла спиной. Из-под обрезанных волос торчали обтянутые тонкой тканью лопатки.
– Постарайся стоять лицом к тому, с кем разговариваешь, когда есть такая возможность, хорошо? – зажмурившись – всё равно никто не видит – выдавила из себя Корда.
– После ворон ты думаешь об этикете? – прозвучало в ответ. – Ах да, ты их даже не видела… А мне не веришь, конечно.
– Почему ты так решила? – ногти Корды впились в ладонь.
– Потому что ты ничуть не изменилась. А, точно, – Лиситта резко развернулась лицом к ней, – умоляю, простите, сестра, как я могла забыть о вашей великой заботе. Разрешите удалиться? Спасибо-до свидания!
Корда продолжала стоять под лестницей в одиночестве, не разжимая кулака.
– Простите, что-то случилось? – негромко проговорили из-за спины.
– Урфид… – вздрогнув, облегчённо опёрлась на перило девушка. Управляющий участливо смотрел на неё. Корда в который уже раз не выдержала.
– Урфид, я не могу больше, я тоже человек, в конце концов! – она оторвала взгляд от тонкого золотого браслета на руке. – Лиситта… Она прекрасная девушка, не спорю, мы ещё неоднократно поймём это. Но почему она всё время делает ровно противоположное тому, что я прошу? Главное, если передать то же самое через кого-нибудь ещё – выполняет без заморочек… Не всегда, но так часто!
Извините, пожалуйста. Опять накипело.
– Я поговорю с ней, – пообещал Урфид. Как всегда, не сомневаясь в результате. Корда тоже не сомневалась. Один разговор, одни действия, одни последствия…
– Знаете, – вдруг встрепенулась девушка, – я попробую поговорить об этом с Андорианом. Мне кажется, он поймёт…
– Много он понимает, – бросил Урфид.
– Вы же знаете… про ворон.
– Разумеется. Но это ещё ничего не доказывает.
– Что вам нужно для доказательства? – рассмеялась Корда.
– Видеть всё своими глазами.
– Могу отвести вас наверх и попросить его показать рану в груди…
– Нам следует разобраться, что ему нужно.
– Но он же объяснил?
– А откуда он, не напомните?… То-то же. Кстати, где теперь прикажете его размещать? Боюсь, после ворон…
– Вы совершенно правы: через стену от моей комнаты, там сейчас никто не живёт.
– Дорогая Корда, подумайте ещё раз! Повторите, что вы сказали?
– Через стену от моей, вы не ослышались. Если это важно для вас – прекрасно знаете, Гарон рядом. Ладно, пойду оружие протирать – на кухне всё вроде хорошо пока.
– Настенное, что ли?
– Было настенное, было, – вздохнула Корда, подбирая пышную юбку и направляясь вверх по лестнице.
Без сложного построения поверх висящего гобелена небольшая комната для гостей выглядела пусто и… сиротливо, что ли. Пронырливая Цура, только что вертевшаяся на кухне, успела попасть уже и сюда. Снятые стрелы были сложены в небольшую кучку. Служанки, вытерев пыль с мечей и кинжалов, убирали их в ножны с ремнями. Ради этих ремней почти всем оставшимся мужчинам пришлось перейти на грубые тканевые пояса. «Затягивать легче», – шутил Седоз.
