Мне казалось, что вдруг в этой семье я стала для всех чужой, словно папа улыбался мне лживо, а мама возненавидела без причины. Я подошла к двери, ручка была закрыта с другой стороны, я не могла поверить, что они заперли меня внутри, словно в клетке. Я хотела стукнуть своим детским кулаком, но вдруг крики с другой стороны двери заставили меня остановиться.
– Ты обещал, Пэйс! – кричала мама. – Ты знаешь, как я устаю на работе. Я просила тебя забрать Эми из сада, неужели тебе было так сложно?
– Ты делаешь из мухи слона! – отвечал на повышенных тонах папа. – Ничего страшного не случилось, я всего-навсего забыл!
Мне стало страшно. Я всегда боялась их криков, но, к моему детскому счастью, подобные разборки в нашей семье случались крайне редко. Я прижалась ухом к двери, подслушивая их разговор.
– Через неделю у меня итоговые экзамены в институте! – продолжала кричать мама. – Мне очень тяжело одновременно и учиться, и работать, а ты не можешь даже забрать из сада собственную дочь! Ты ничем не был занят сегодня.
– Я имею право провести свой выходной день так, как сам того пожелаю? – я слышала его грубый голос, раздающийся сквозь стены. – Я был у друзей, я обещал навестить их сегодня.
– Друзья для тебя важнее, чем семья? – я услышала, как голос мамы дрожал в истерике, скрывая слезы за порывами гнева.
Щелчок на замке моей двери заставил меня отскочить в сторону, делая вид, что я непринужденно играю в куклы, не обращая абсолютно никакого внимания на их ссору. Мама зашла в мою комнату и, скатившись спиной по стене, упала на ковер, рыдая сквозь крик прямо перед моим лицом. Отец продолжал ей выкрикивать что-то с той стороны комнаты. В воздухе летали слова, значение которых я не понимала, но очень боялась.
Вмиг я заметила, как мама разозлилась еще сильнее, грубые слова папы очень обидели ее, и она, вскочив на ноги и выбежав за дверь, начала кричать ему оскорбления в ответ. Отец, следуя за ней, не выдержал собственных эмоций. Его лицо перекосилось от отчаяния, которое он уже не мог скрывать.
– Я ненавижу тебя! – последнее, что прокричала моя мама.
Отец схватил ближайший предмет – это был чайник с кипятком, невинно ожидающий своих хозяев за столом. Он швырнул его в направлении двери, через которую только что вышла мама. Чайник взлетел по дуге и врезался в стену, расколовшись на куски. Кипяток, словно раскаленные слезы, покатился по обоям, оставляя за собой темные следы и облако пара, которое заполнило комнату.
Я в страхе жалась к своим куклам, боясь выдать собственное присутствие, но громкий звон и крик заставили мое сердце колотиться еще сильнее. Я смотрела, как пары кипятка медленно испарялись, исчезая в воздухе, оставляя после себя фантом боли и негодования. В доме стало настолько тихо, что я почти слышала собственное дыхание, которое старалось не выдать мой страх.
Мама, перешагнув через черту недавней ярости, обернулась и, увидев последствия гнева отца, бросилась обратно в комнату, где я пряталась. Ее лицо раскраснелось, слезы текли непрерывно, и, прижавшись к коленям, она пыталась говорить слова утешения, которые я совершенно не могла разобрать в это мгновение. Ее шепот должен был обещать безопасность среди хаоса, который окружал нас, но само ее присутствие здесь пугало меня куда больше, чем брошенный в стену чайник с кипятком.
Отец молча смотрел на то, что натворил, он сделал шаг назад, словно боялся сам себя, понимая, что невидимая трещина между ним и мамой становилась лишь больше с каждым его движением. Вечер, вскоре превратившийся в ночь, застыл в зловещей тишине, и только легкий звук капающей на пол воды сохранял связь с реальностью.
