– Я сварю тебе кофе, тигренок, – сказала Люсиль, брезгливо поморщившись от света, и лениво потянулась.
– Не утруждай себя, дорогая, – донеслось до нее. – После душа я сразу убегаю в офис.
Бархатистая темнота спустилась на промерзший до самых костей Лондон. Темно-синее небо заволокла серая дымка, словно паутина, на которой налипли лучи мерцающих звезд. Небоскребы, будто черные статуи, погружались во мрак, сражаясь с ним своими тусклыми желтыми огнями. Воздух рассекали истошные звуки сирен и ревущие моторы спортивных машин.
Тайлер сидел на террасе своего пентхауза и наблюдал за городом, погружающимся в сон. Ему нравилось проводить здесь редкие минуты полного одиночества, слушая дыхание мира. Так трудности на работе и разочарования в браке казались ему незначительными. Он словно возвышался над ними.
Рядом с ним стояла чашка цветочного чая, дымок из которой слабо рассеивался в темноте.
– Дорогой, ты не замерз? – спросила Люсиль, появившись на террасе.
– Нет, мне не холодно.
– Вообще-то мне надо с тобой поговорить. Это можно сделать сейчас?
Вырванный из своих дум, Тайлер вернулся в реальность. Он сделал глоток чая, и его вкус ему показался нестерпимо горьким.
– Что случилось?
Люсиль облокотилась на перила, и ее очертания рельефно вырисовались на фоне темного неба. Ее длинные белые волосы казались бесцветными. До него донеслась волна тяжелых сладких духов. На плечи Люсиль была накинута меховая накидка из шиншиллы.
– Моя подруга Вивьен пригласила нас на премьеру пьесы, в которой играет ее возлюбленный. Я бы хотела, чтобы ты ничего не планировал в этот день, поэтому предупреждаю заранее. Пожалуйста, будь добр составить мне компанию: чтобы мне не пришлось притворяться, что я замужем и муж меня не бросил.
– Хорошо, – произнес Тайлер. – Я пойду с тобой.
– Это будет в конце месяца. Вивьен хочет протежировать своего бойфренда, поэтому для нее важно собрать все сливки общества нашего города. Я не хочу ее подвести.
– Никогда не считал себя сливками общества.
– Я утрирую, дорогой. Ты ведь понимаешь, о чем я.
Он не понимал. Слово «утрирую» не соответствовало образу Люсиль.
– Это скромный театр. Ничего выдающегося. Неизвестные актеры, незатейливый интерьер. Но для Вивьен важен лишь талант ее возлюбленного. Она говорит, что он может далеко пойти, если его разрекламировать. В этой постановке он играет бедного американского солдата, влюбленного в гейшу. Ты знаешь, что гейши, оказывается, не проститутки. А я именно так всегда про них думала, представляешь? Да что уж тут говорить, и американские солдаты тоже так думали. Вивьен развеяла мои… Забыла это слово, но и неважно. Она сказала мне, что я неправильно думаю об этом. Что с гейшей может быть не каждый мужчина, а только богатый и из высшего общества.
– Мило, – произнес Тайлер и зевнул.
Люсиль подошла к нему и села на колени. От нее пахнуло алкоголем.
– Я хочу еще шампанского, тигренок. Посмотри, какой вечер. – Она взмахнула рукой, на которой заиграли в лунном свете крупные бриллианты. – И наконец-то нет дождя. Я уже думала, что он никогда не закончится. Давай отметим это. Представляешь, бойфренд Вивьен даже брал уроки американского акцента. Как будто он звезда мирового уровня. Хотя меня это не впечатлило. Не понимаю, как она могла влюбиться в ничего из себя не представляющего актеришку? Я видела его однажды. Он выглядел грустным и болезненным.
