– Ка-анешно, дарагой! – Не знаю почему, но во мне заговорило кавказское радушие. – Какые могут быть вапросы? Присоедыняйся… – И тут чёрт дёрнул меня за язык: – Тэмбэсаддон!
Парень вздрогнул, застыл, как-то странно посмотрел на меня расширившимися зрачками и вдруг стал оседать, заваливаясь под стол.
– Во, нажрался! – прокомментировал кто-то.
Вконец растерявшись, я глянул под стол. Парень лежал на асфальте, раскинув руки, глаза неподвижно смотрели в безоблачное небо. Никто на инцидент не обратил внимания. Ну, перепил мужик, теперь отдыхает – эка невидаль! Дня не проходило, чтобы кто-нибудь на асфальте, либо неподалёку, в липовом сквере, не «отдыхал», перерасслабившись.
И только седой высокий мужчина, в одиночку пивший пиво рядом со мной, среагировал адекватно. Он нырнул под стол, присел перед парнем на корточки, потрогал его шею, затем расстегнул куртку парня и, став на колени, приложил ухо к груди.
– Что с ним? – с замиранием сердца тихо спросил я.
Мужчина поднялся с колен, распрямился, отряхнул брюки.
– Обширный инфаркт миокарда, – ровным голосом сказал он. – Надо скорую вызвать, чтобы констатировала смерть.
– Может, и милицию?
– Зачем? Криминальной составляющей в его смерти нет.
Седой мужчина посмотрел на меня, и по его глазам я понял, что этот человек сталкивается со смертью не впервой.
Вечером я напился. Под видом того, что пошёл искать телефон-автомат, чтобы вызвать скорую помощь, покинул место происшествия, но звонить не стал. Зашёл в гастроном, взял литровую бутылку коньяка и направился домой. Дома убрал звук на автоответчике, выключил сотовый телефон и принялся пить «по-чёрному». Но аристократический напиток не брал, и я сидел трезвый, как стёклышко, хотя начал сразу со стакана. И в то же время в голове наблюдался полный сумбур – все события сегодняшнего дня раздробились на отдельные эпизоды, будто осколки разбитого зеркала, и никак не хотели упорядочиться в целостную картину. Такое впечатление, что электрошок напрочь уничтожил умение выстраивать логические цепочки и делать выводы.
Что это за слово такое, которое убивает наповал?! Не может такого быть! В спецподразделении нам читали лекции по практической психологии: степени внушаемости, зомбированию… Как ни зомбируй человека, невозможно внушить ему совершение самоубийства, поскольку инстинкт самосохранения управляет психикой, а не наоборот. Конечно, можно косвенно подтолкнуть человека к самоубийству, например, внушив, что он умеет летать. Однако стопроцентной гарантии, что зомбированный «отправится в полёт» с крыши небоскрёба, а не из окна второго этажа, этот способ не даёт. Есть только один стопроцентный способ – воспитание с детских лет фанатика-смертника, – но тогда фанатик идёт на самоубийство осознанно. А чтобы вот так вот, только от одного имени случился обширный инфаркт миокарда…
Волосы на голове зашевелились, меня охватил озноб. Имени, конечно же, имени! И Ремишевский, и неизвестный пассажир в моей машине пытались с помощью загадочного прибора определить какое-то имя! Моё имя. Один огорчился, но старался при этом не показать виду, другой же наоборот, похоже, обрадовался… Причём настолько, что «на радостях» шарахнул меня мощным разрядом электрошокера… Да и сам я интуитивно догадывался, что им надо – спрашивал же, что означает «тэмбэсаддон» по-йорокски…
Я выпил залпом ещё стакан коньяку, но облегчения, что моё закодированное имя никому неизвестно, не испытал. Сейчас неизвестно, а позже… Подойдёт ко мне кто-нибудь на улице, попросит прикурить, а затем, вместо благодарности, скажет что-нибудь типа «ауфлемэ» – и, будьте любезны, извольте обслужить клиента в похоронном бюро.
