– Гитару? Дэви, гитару? Почему я раньше ничего об этом не слышал?
– Потому что я хочу ее сейчас.
– Только что захотела?
– Все вокруг что-то планируют, решают, достигают. А я стану музыкантом и уеду!
– Куда?
– Не знаю… в Нью-Йорк или Чикаго, какая разница?!
Сатори, сидя на другом конце дивана, прыснула:
– Ты даже губную гармошку в руках не держала!
Мэри сердито глянула на нее.
– Эй! Что здесь смешного? Разве ты уже умеешь проводить операции на открытом сердце?
Дэви резко вскочила и обвела всех горящим взглядом. Она хотела что-то сказать, но с губ сорвалось нечто вроде «п-ф-ф-щ». Через секунду послышались чеканные шаги на лестнице, и еще через мгновение – громкий хлопок дверью.
Когда Сатори вошла в комнату, Дэви сидела на подоконнике, обхватив колени руками, и смотрела в окно. Синий экран компьютера светился в полумраке. В строке поиска был введен запрос на расписание регулярных рейсов до Нью-Йорка.
Сатори осталась стоять в центре комнаты, глядя на сестру. Она не решалась приблизиться к ней.
– Они купят, Дэви. Выберут самую лучшую. День рождения… – начала Сатори негромко.
– Мне надо сейчас! Я хочу сейчас, ясно?! Никакой гитары мне не надо, если не сейчас! После школы я уеду. Хочу жить отдельно!
Сатори вздохнула:
– Тебе, видимо, нужно было еще вчера…
– Заткнись!
– Ты становишься невыносимой.
– Я скоро свалю, не беспокойся!
Сатори ничего не ответила. Она молча села на свою кровать у стены, зажгла свет, пробежалась пальцами по стопкам книг и, выбрав нужную, погрузилась в чтение.
– Я тоже хочу уехать, – через какое-то время оторвавшись от книги, сказала она, – я буду жить в Калифорнии у океана в маленьком домике и каждый день встречать рассветы и закаты, сидя на теплом песке… там просто не может быть плохо. Про Калифорнию только хорошее говорят.
Дэви ничего не ответила.
Только внимательно вглядевшись в темную фигуру на фоне окна, Сатори заметила, что сестра в наушниках.
3 апреля, пятница, 1998
В холле раздался звонок.
Сестры не разговаривали со вчерашнего вечера и старались избегать общества друг друга.
Мэри с утра была не в настроении, но, открыв дверь, просияла:
На пороге стоит высокая женщина с пышными светлыми волосами – мать парней из дома напротив.
– Заходи, дорогая. Пообедаешь с нами?
Та покачала головой и загадочно улыбнулась.
– Ребята говорят, что у всех сейчас тяжелый период в учебе и… в отношениях, – она качнула головой и устремила взгляд куда-то в верхний правый угол. – Я подумала, почему бы нам не закатить вечеринку? Никому не помешает отдохнуть и немного расслабиться. Как ты на это смотришь?!
– Хлоя, ты чудо! – Мэри обняла соседку.
– Алкоголь я возьму на себя, – тихонько сказала та.
– Алкоголь? – переспросила Мэри.
– Разумеется! – лукаво подмигнула Хлоя.
– Даже не знаю…
– Я все беру на себя!
На следующий день сад и задний двор дома Хлои Аль-Кальдо утопал в огнях гирлянд. Тревор помогал матери крепить и подключать светящиеся на все лады цепочки. До этого он сам лично подсчитывал количество бутылок шампанского и мартини, контролировал их доставку и остался очень доволен.
– Мне еще нет шестнадцати, а я уже чувствую себя бароном!
Покончив с гирляндами, он сел на велик и уехал по направлению к реке.
* * *
На Дэви был джинсовый комбинезон и белая майка. Ее голова лежала на плече Денни. Они сидели на крыльце и наблюдали за деятельностью и перемещениями Тревора. Денни посмеивался, с нежностью глядя на младшего брата.
