Утром, когда оба проснулись, Поля спросила:
– Ты в Москву зачем приехал?
– На заработки, как и все.
– Уже знаешь, куда устроишься?
– Я монтажник-высотник, тут для меня полно работы. И предложения были от земляков. Но пока документы не найдутся, меня никто не возьмет.
– Надо новые делать.
– То есть мои сгинули?
– Скорее всего.
– А по моему паспорту микрозаймов никто не наберет? – перепугался Макар.
– Ты написал заявление о его утере в полицейском отделении. Если что, оспорим. – Она употребила множественное число. То есть уже тогда разделила с Макаром его проблемы. А по факту, взвалила на себя.
Поля бегала с ним по инстанциям, договаривалась, а еще давала кров, кормила. Она оформила на Макара сим-карту, отдала ему старый, но не древний, телефон. Ее удивляло то, что он не звонит родным.
– Ты сирота? – спросила она.
– Почему? Нет. Есть родители, братья-сестры. Просто я с ними не общаюсь.
– По какой причине?
– Я паршивая овца.
И закончил на этом.
Когда документы были готовы, Полина и Макар уже состояли в любовной связи. Они спали в одной кровати, вместе ходили по магазинам, готовили, убирали. В хозяйстве от сожителя был прок. Он и гвоздь мог вбить, и борща наварить, и за тремя котами туалеты помыть. Но от волонтерства Макар отказался сразу. Категорически! А бездомные вызывали у него презрение. Что странно, ведь он мог оказаться среди них, если бы Полина ему не помогла. Пусть не на всю жизнь, но не несколько дней! И он не отказался бы от тарелки каши, горячего чая, теплых варежек…
– Нет, ты не права, – вставал в позу Макар, когда она пыталась его переубедить. – Я подачек не принимаю. Только помощь, и то не от всех. Будь на твоем месте другой человек, я бы дал себя вышвырнуть в буран.
– Чем же я отличаюсь от остальных?
– Всем. Ты даже не лучик… Ты солнышко. Таких больше нет. – И принимался целовать ее круглое и некрасивое лицо.
Да, Поле с внешностью не повезло, она уродилась дурнушкой! Поэтому сама удивлялась тому, что ее взяли работать в крутой офис. Мелкие черты лица, толстые щеки при общей худобе, волосы цвета сена. Они оставались такими даже после покраски в салоне. Ее природный пигмент доминировал над немецкими профессиональными средствами. Два-три раза голову помоешь, и вот он – осенний стог.
К Поле нужно было привыкнуть, чтобы увидеть ее внутреннюю красоту. Поэтому в нее никто не влюблялся с первого взгляда. Макар не исключение. Он три недели спал в кухне, прежде чем поцеловал ее. Богатырев не робел, просто не видел до этого в Поле женщину.
Получив документы, он стал искать работу. Нужна была высокооплачиваемая (не для того в столицу ехал, чтобы получать как дома). Но конкуренция оказалась огромной, и у остальных уже имелись свои клиенты, а также оборудование. Поля находила Макару шабашки. Ими он не брезговал. Пару-тройку раз в месяц выходил на работу. Все, что ему платили, отдавал Полине. Но это были не деньги, а просто слезы.
Дядя Лу не одобрял ее выбора. О чем говорил в лицо, как привык. Они жили на одной лестничной клетке и периодически встречались. Эммануил Андреевич как будто ждал, когда Поля выйдет, чтобы с ней пообщаться. А с кем еще? Другие соседи его на дух не переносили. Внуки не навещали. А он к ним ездил часто. Возвращался либо сердитым, либо расстроенным, и даже с Полиной не хотел беседовать. Закрывался у себя на день-два.
– Куда твой Ханурик устроился? – спросил дядя Лу, когда они зашли в лифт.
